Светлана Алешина - Сладкая приманка (сборник)

Мне вдруг стало противно от его заботы и покровительства надо мной. Все это ложь! Ни о ком, кроме себя, он не заботится! Он использует людей, словно марионеток, переставляя их с одного места на другое и заставляя делать то, что нужно ему…

Пока я шла в том направлении, которое его устраивало, он был моим союзником. Мы шли вместе. Но сейчас положение изменилось. Для меня наилучший выход — встретить отряд спасателей или, на крайний случай, милиционеров. И сдать всех этих людей из рук в руки…

Они — преступники. Оттого, что им грозила опасность, они не перестали быть преступниками. Я помогла им избежать этой опасности, но меня же никто не уполномочил объявить им амнистию.

Мне придется отвечать, кстати, за то, что я фактически организовала побег из лагеря. Хоть это и полный абсурд, но на юридическом языке то, что мы совершили, квалифицируется именно как побег… Единственная надежда, что попадется умный человек в системе исправительно-трудовых учреждений, поймет, что у меня не было другого выхода. А если не найдется?.. Перспектива, открывающаяся в этом случае, ужасно мне не понравилась…

Сейчас Гиря, может быть, и понимает, что наилучший выход — дождаться, когда их обнаружат и увезут в другую зону. Но стоит ему об этом подумать, наверняка, словно зубная боль, набрасывается на него ненавистная мысль о том, что ему вновь придется подчиниться чужой воле. А подчинение для него может быть связано только с унижением, так уж устроена его психика.

Вот он и сидит, оставаясь командиром этого маленького отряда лагерных заключенных. То, что они оказались за пределами колючей проволоки, в лесу, открытом на все стороны света, не говорит совершенно ни о чем. Стоит им только продвинуться на несколько десятков метров в сторону от этой речушки, и для будущего следствия, которое неизбежно будет разбирать их действия и определять по ним их намерения, этого будет достаточно, чтобы приписать им желание не возвращаться в лагерь, то есть совершить побег…

Но сидеть на берегу и ждать вертухаев — какая же это власть? Это самое жалкое подчинение и унижение! Наверное, эту проблему решает сейчас Гиря. Плюнуть на все и уйти с этими людьми в лес, стать беглецами фактически невозможно — путь преграждают горящие торфяники… Назад пойдешь — напорешься на Кузина с его охранниками, которым отдан приказ стрелять в каждого, кого они увидят в лесу…

Единственное, что возможно, — это сидеть на этом самом месте и ждать, как будут разворачиваться события дальше… Кто-то, возможно, назовет это вынужденным подчинением обстоятельствам, кто-то — судьбой, но только не Гиря… Для него это унижение…

«Нужно срочно подкинуть ему какую-нибудь идею, — подумала я. — Пока он не додумался до чего-нибудь самостоятельно. Например, до похода на Москву — сажать Гирю на царство! Додумался же Емельян Пугачев… Тип психики-то тот же самый…»

Шутки шутками, а для бурлящей в сознании Гири неудовлетворенной психической энергии необходимо найти выход. Самый элементарный выход, конечно, в сексуальном расходовании этой энергии…

Это, так сказать, теоретически. А практически, кроме меня, ни одной кандидатуры на роль сексуального партнера Гири явно не было. Меня же что-то совершенно не привлекала подобная роль. Надо придумать что-то другое… Без столь активного моего участия.

А что, собственно, думать! Прекрасно известно даже студентам-первокурсникам, что для психики, охваченной патологическим властолюбием, характерны лишь два состояния — борьба за достижение власти и борьба за сохранение власти. Третьего, как ни странно, не бывает: человек, достигший власти, обязательно начинает бороться с врагами, которые якобы на его власть покушаются, хотя на деле, может быть, ничего подобного и не происходит. Но сам тип психики властолюбца существует только в борьбе.

Теперь подумаем конкретно о том, что у меня перед глазами, а не в абстрактных научных построениях. Перед глазами у меня — Гиря, вырвавшийся на псевдосвободу с некоторым количеством людей, над которыми он установил контроль. На этом фаза борьбы за власть для него фактически закончилась. Сейчас ему просто не с кем бороться, не на кого расходовать свою энергию.

Нужно срочно сформировать ему объект борьбы, образ врага, покушающегося на его власть. Образ опасности, угрожающей достигнутому им сейчас положению.

И совершенно не важно, что это всего лишь псевдовласть. Кто-то из психологов с мировым именем доказывал, помнится, что любая власть — всего лишь «псевдо». Стремление к власти над другими, говорил он, — это лишь отражение желания человека установить контроль над самим собой, подчинить сознанию свое бессознательное. Задача теоретически очень любопытная и привлекательная, однако практически невыполнимая.