Светлана Алешина - Парящая в небесах

Он присвистнул.

– Хороший урожай нынче у служителей ада, – пробормотал Затонский.

Потом некоторое время молчал, рассматривая стену с таким интересом, как будто не было на свете ничего важнее этой стены.

Я бы никогда не решилась утверждать, что гибель нашей «жертвенной троицы» его сильно огорчила.

– Все трое – мерзавцы, – усмехнулся он. – Никого из них не жалко. Разве что Нещадова – этот из всей троицы был более-менее приличным. Думаю, что тот, кто их убил, приятнее их.

– Извините, что побеспокоила вас, – сказала я, поднимаясь. Вряд ли он станет мне помогать. Было совершенно глупо надеяться.

– Нет, подождите. Я же не сказал, что не стану помогать. Я странный человек. Нещадов… Такой коренастый, похожий на медведя, да?

– Скорее на медвежонка…

– Ну, неважно. Сядьте, поговорим. Может быть, я и вспомню что-то важное в процессе нашей беседы. Только не думайте, что помогаю вам из-за Нещадова. Он мне тоже не нравился.

– Тогда почему?

– Мне нравитесь вы, – просто ответил он. – Вы чем-то похожи на подружку моего сына.

– «В такую бездну страх я зашвырнул, что не боюсь гадюк, сплетенных вместе», – проговорил Затонский. – Саша, вся эта компания – клубок этих самых гадюк. Раньше я их боялся – понимаете, Саша, после того, как твой сын погибает, ты начинаешь бояться за всех остальных: за свою племянницу, за жену, за весь мир. Тем более что…

– Им дали маленькие сроки, – заметила я. – Нещадову совсем ничего не было. Я представляю вашу обиду.

– Да нет, – усмехнулся он. – Дело в том… я просто отказался от собственных обвинений. Признал, что Игорь действительно был виноват сам – вызвал их тогда на драку.

– Что? И это было так?

Я не поверила своим ушам.

– Давайте я начну с самого начала, – предложил он.

– Да, конечно.

– Как вы можете догадаться, Игорь никого на драку не провоцировал. Я не знаю точно, что там произошло. Могу только предполагать. Зная моего сына, могу сразу вас заверить, что и наркоманом он не был. Просто мальчик, с восторгом бродящий вокруг крутых хипповых дяденек. Да, у него были длинные волосы. Но кто вам сказал, что это обязательный признак наркомании? И вообще, к тому моменту, когда, к моему великому облегчению, я перестал общаться с господами Мещерским и Шахиновым, я вдруг начал подозревать, что они просто так сводили счеты. Хотя и сама идея подобного «лечения» мне отвратительна. Вы знаете, как они это делали?

– Не совсем. Мне рассказывали, что они сажали человека в холодном подвале на цепь, приковывая наручниками…

– После чего били этого человека, прижигали ему сигаретными окурками гениталии и насиловали – независимо от того, кто был перед ними. Мальчик, девочка – какая разница? Потом жертву выбрасывали, предупредив, что, если она вякнет, так же поступят, например, с матерью жертвы. С братом жертвы. С сестрой жертвы. И все молчали. Кроме Игоря. Он после первого раза решил попытаться найти на них «управу». И попал к ним в лапы во второй раз, но оттуда уже не вернулся…

Он закурил, и, когда зажигал сигарету, я заметила, как дрожат его руки.

Знаете, иногда человек прекрасно держит себя в этих вот самых руках – он так справляется с собственным лицом, голосом, что начинает казаться, будто переживания вообще обошли его стороной. Но те же самые руки, в которые он взял себя, – они почему-то не желают лицемерить. Или, может быть, дрожат, не в состоянии справиться с тем напряжением, которое обрушивается на них?

– Если вы не хотите больше говорить, давайте прекратим наш разговор, – предложила я едва слышно, стараясь скрыть от него мой невольный и пристальный взгляд. Не все люди желают быть объектами жалости, не так ли?

– Нет, – упрямо мотнул он головой. – Я хочу, чтобы вы это знали. Может быть, не стоит искать убийцу этих, простите за черный каламбур, убийц? Может быть, он куда лучше их? Не скрою, то, что делает убийца, не кажется мне неправильным. Даже если он… мстит. А мстить им есть за что. Так что я продолжу, хотя бы затем, чтоб вы имели представление, с каким гнильем вы связываетесь.

За окном падал тихий снег.

То, что рассказывал Затонский, казалось таким нереально-страшным, что мне не хотелось бы в это верить, но я знала, что там нет ни слова лжи. Своеобразное отношение – да. Но как бы вы отнеслись к этому сами?

– Сейчас показывают много триллеров. Там бегают совершенно нестрашные монстры, с которыми легко справиться. Нарисуйте пентаграмму, покажите крест, на худой конец, выставьте вперед кошку – и монстр уничтожен…