Светлана Алешина - Парящая в небесах

И самое ужасное, что мне куда симпатичнее этот мальчик, которого я никогда не видела, чем Мещерский со товарищи!

Поэтому я остановилась и попыталась справиться с охватившей меня паникой.

«Что поделаешь, Саша, – строго сказала себе. – Это работа. И почему ты так уверена, что Затонский бегает по городу с револьвером?»

– Вы меня пропустите? – услышала за своей спиной и обернулась.

Человек спокойно улыбался мне, без тени раздражения дожидаясь, когда я отойду в сторону или продолжу движение. Мягкие черты лица, яркие и ясные голубые глаза, которые не могли скрыть даже уродливые очки, да, впрочем, и эти очки, придающие его лицу что-то необъяснимо симпатичное, делающие его похожим на старого учителя «гимназии», – все в нем располагало.

– Да, конечно, – пролепетала я, пропуская его вперед, и двинулась за ним.

Он шел, прыгая через две ступеньки, как мальчишка. Вообще он напоминал мне подростка, небольшого роста, худого, в такой смешной шапочке с козырьком.

Но представьте себе мое изумление, когда он остановился прямо перед дверью квартиры Затонских!

Более того, он достал ключ и начал открывать дверь.

Я остановилась за его спиной. Он обернулся:

– А вы… – начал он.

– Вы – Константин Александрович? – спросила я.

– Да, – кивнул он, рассматривая меня с легким оттенком недоумения, что тем не менее не мешало ему доброжелательно улыбаться.

– Значит, я к вам. Я из частного детективного агентства. Александра Данич. По поводу одного…

Говорить дальше я не решалась, опустила глаза и начала внимательно изучать пол. Но он удивил меня еще больше.

– Вы об Игоре, да? – тихо спросил. – Что-нибудь случилось с кем-то из его друзей?

– Нет, – помотала я головой. – Скорее с его врагами…

Он какое-то время молчал, стиснув губы, потом коротко кивнул и открыл дверь:

– Проходите.

Я оказалась в довольно большой квартире, немного темноватой из-за отсутствия больших окон, но очень уютной.

Он помог мне снять куртку и жестом пригласил в центральную комнату. Старая мебель с немного обтрепавшейся обивкой свидетельствовала о скромном достатке, а обилие книг на стеллажах заставляло думать, что для хозяев этой квартиры обивка мебели – не самое главное в жизни.

– Располагайтесь, – сказал мне хозяин. – К сожалению, Ирины, моей жены, сейчас нет в городе. Но я постараюсь помочь вам, если, конечно, смогу. Вы будете чай?

– Да, если можно.

Он скрылся, а я, подгоняемая любопытством, подошла к книжным стеллажам.

О, какие тут были книги! Мое сердце несколько раз встрепенулось и начало биться в учащенном темпе. Увидев на самом верху томик Китса, я потянулась к нему. Китс был на английском языке.

Дотянувшись, я сняла его и раскрыла на первой попавшейся странице.

– «He was a hansome man, and I wan’t to know, how do you like you’re blueyed boy, Mister Death?» – прочла я.

– Вы тоже любите Китса? – спросил вошедший в комнату Затонский.

– Нет, – я положила книгу на стол. – Я больше люблю французскую поэзию. Но Китс мне нравится.

– «Он был красивым парнем, и я хотел бы знать, как вам ваше голубоглазое приобретение, Мистер Смерть», – задумчиво проговорил Затонский, смотря вдаль, мимо меня своими удивительными глазами. – Китс. Как это бывает близко к тому, что испытываю я. И непонятно, как удалось этому далекому от меня во временном отношении англичанину узнать о таких же чувствах. Одиночество, горечь несправедливости и жажда выкрикнуть эти слова Мистеру Смерти! Но он прячется от тебя или принимает иной облик и выжидает, чтобы нанести следующий удар…

Я замерла. То, что он говорил, напоминало краткую исповедь. Попытку высказать то, что уже давно лежало на душе. Мне? Совершенно постороннему человеку?

– Ладно, – коротко махнул он рукой, словно почувствовав мое напряжение. – Давайте пить чай и говорить о том, что интересует вас, а не меня. Как я понял, с теми, кто когда-то поиграл с моим сыном, случилось то же самое. С ними тоже решили поиграть. Так?

– Примерно.

– И вы хотите, чтобы я подсказал вам, кто решил с ними поиграть, или сам бы в этом признался…

– Нет, – покачала я головой. – Я вообще плохо знаю, что случилось с вашим сыном. Мне надо знать именно это. Желательно подробнее, хотя понимаю, что вспоминать о таком больно. Но тогда просто скажите мне об этом, я пойму и уйду. Те, кого убили сейчас, – это те самые люди, которые расправились с Игорем. Вы не обязаны мне помогать.

– Убили? – тихо спросил он. – Кого?

– Нещадова. Мещерского. Шахинова.