Виталий Гладкий - Змея за пазухой

Никите очень не нравилось такое положение вещей, и однажды он, что называется, учудил. В клубе детдома был танцевальный вечер, стояла великолепная летняя погода — начало июня, и полная луна, ярко высветившая цветущую клумбу перед входом в клуб, подействовала на него как бокал шампанского. Лизхен, как обычно, скромно стояла в уголочке, потому как никто ее не приглашал, хотя танцевала она просто великолепно. Глядя на ее несчастное личико, Никита словно с цепи сорвался. Он выскочил во двор, нарвал с клумбы охапку цветов и вручил их обалдевшей Лизхен. А потом пригласил на танец.

Народ, что называется, выпал в осадок. Музыка играла, но никто не танцевал — все смотрели на пару внутри круга. Под опытным руководством Лизхен Никита выделывал такие па, что сам потом диву давался. С той поры они стали добрыми друзьями, а ледок в отношениях между детдомовцами и Лизхен растаял. Еще бы — сам Нико соизволил дать отмашку на прекращение бойкота.

И все было бы хорошо, но кто-то все-таки заложил Никиту. Ему пришлось выслушать от директора детдома утомительно длинную лекцию на предмет бережного отношения к флоре и фауне, а затем его препроводили в изолятор. Впрочем, этот момент Никиту не сильно огорчил — и для него, и для Олега изолятор был, что называется, родным домом.

— Нико?! — Похоже, до Лизхен только сейчас дошло, кто стоит по другую сторону двери. — Что ж это я… Входи!

Дверь распахнулась, и Никита наконец увидел бывшую жену Олега Колоскова. Увидел — и едва не ахнул от удивления.

Перед ним стояли живые мощи. Лизхен была настолько худа, что, казалось, просвечивала насквозь. Это впечатление еще больше усиливала ее по-прежнему белая кожа. Только теперь из шелковисто-мраморной она стала похожа на мелкую наждачную шкурку на белой текстильной основе.

— Здравствуй, Лиза…

— Здравствуй, Нико…

Никита хотел было поцеловать ее в щеку, да передумал; вдруг такие телячьи нежности ее религия и на дух не приемлет? Но вот глаза у Лизхен остались прежними — два бездонных озерка, в которых светилось голубое небо.

— Проходи… сюда… — Елизавета провела Никиту в гостиную.

Судя по тому, что он увидел, в квартире почти ничего не изменилось с тех времен, как Лизхен и Олег вселились сюда дружной, любящей друг друга парой. Допотопная мебель, тяжелые бархатные портьеры, изрядно потемневшие картины (трудно сказать, подлинники или копии), статуэтки и различные иноземные безделушки (наверное, родители Олега привозили их из заграничных «командировок»), три книжных шкафа, все с подписными изданиями, чешская хрустальная люстра, изрядно потертый ковер на полу… Несмотря на чистоту и порядок, в квартире пахло пылью и кошками. Казалось, время в ней остановилось.

— Ты уже вернулся… с войны? — после некоторой паузы спросила Лизхен.

Она смотрела на Никиту круглыми немигающими глазами — как старая сонная курица.

— Да. Вышел в запас. Я теперь пенсионер.

— Как быстро бежит время…

— Это точно.

— Может, чаю? — оживилась Лизхен. — И потом, у меня где-то есть коньяк…

— Нет-нет, спасибо. Я за рулем.

— Как ты нас нашел?

Нас! Она имела в виду себя и сына. «Не как нашел, а зачем», — подумал Никита. И тут же мысленно пожалел о своем визите в эту юдоль скорби. Что Лизхен может добавить к тем фактам, которыми он располагает? Скорее всего, начнет плакаться в жилетку и рассказывать о своей несчастной судьбе. Но он не исповедник, и отпускать грехи не его миссия.

В этот момент кто-то так сильно цапнул Никиту за ногу, что он даже подскочил на стуле. Глянув вниз, Никита увидел здоровенного котяру черной масти, который смотрел на него с очень нехорошим выражением. Он хотел уже пнуть ногой зверюгу, но тут Лизхен, которая поняла, что привлекло внимание Никиты, строго скомандовала:

— Меф, поди прочь!

Кот с сожалением посмотрел на вторую, не «оприходованную» ногу Никиты и с вызывающей медлительностью пошел в спальню. Уже на пороге он оглянулся, злобно оскалил клыки и тихо прошипел.

«Вот зараза! — подумал ошарашенный Никита. — Такой зверь и загрызть может. Ежели во сне подкрадется. Весу в нем, поди, с пуд. Меф… Уж не Мефистофель ли? Подходящая кличка…»

— Как нашел? Очень просто. Я ведь когда-то у вас гостил. Или ты забыла?

— А… Ну да. Теперь вспомнила.

Снова наступила пауза. Никита не знал, как начать нужный ему разговор, а Лизхен не торопилась помочь ему в этом. Она была неглупой женщиной и поняла, что Никита пришел к ней не просто так, а по какому-то делу. Это он определил по тому, как помрачнели ее глаза — словно небо покрылось тучами.