Александр Щелоков - Босиком по горячим углям

Думать о тактике боя не приходилось: пистолет против автомата что пешка против ферзя.

Резким броском Таштемир швырнул тело вперед, взлетел над тропой, почти распластавшись. Он вложил в бросок всю энергию, целясь рукояткой пистолета в прямой, коротко остриженный затылок, прикрытый армейской фуражкой. Вскинутая вверх рука уже пошла вниз, когда человек обернулся.

Еще не опустившись на камни, Таштемир понял - ударить противника он не сможет. На него в упор, широко раскрыв глаза, изумленно вздернув белесые брови, заросший рыжей щетиной, смотрел Коля Иволгин, его командир отделения там, в Афганистане.

Иволгин... Как он оказался среди этих подонков?!

...Третий час взвод разведки двигался по следу группы арбоба Максуда. Душманы уходили по гребню бурого изрезанного трещинами кряжа. Внезапно тропу, вившуюся между скал, преградил огромный провал. Поперек него лежали переброшенные на противоположную сторону узкие мостки. Несколько тополиных жердей, в кои-то времена принесенные из долины, лежали рядком, связанные ветхими джутовыми веревками. Концы жердей покоились в углублениях, которые чья-то терпеливая рука выдолбила в камне. Сверху дерево придавили тяжелыми плоскими плитами.

Сержант Иволгин подошел к обрыву и остановился, с тревогой оглядывая хлипкое сооружение. Он не любил высоты. Из бездны дышало сырой прохладой.

Камни, скатывавшиеся со скал, летеяи вниз, ничего не задевая, а из пропасти не доносилось ни звука падения, ни всплеска.

Иволгин измерил на глаз расстояние, которое предстояло преодолеть, расставил руки в стороны ц шагнул на перекладину. И сразу рванул гулкий взрыв!

Мина оказалась заложенной под жердями на противоположной стороне провала. Легкого нажима оказалось достаточно, чтобы она сработала.

Жерди вздыбились, ломаясь и треща, стали рушиться в бездну. Тугая волна ударила в уши, с силой толкнула в грудь, выбила из-под ног опору. Иволгин покачнулся, теряя равновесие, и выронил автомат.

Хотел поднять оружие, но каменная крошка предательски поползла под ногами. Рухнув на бок, покатился к обрыву. Лишь на самом краю сумел ухватиться за корни свисавшего над бездной куста арчи. Автомат, влекомый осыпью, медленно прополз мимо Иволгина и исчез в провале.

- Коля! - закричал Таштемир. - Держись!

И в тот же миг застучал душманский автомат. Пули с хрустом крошили плитняк на склоне кряжа. Таштемир упал, прижался к камням.

Все могло окончиться для них печально, если бы не опыт разведчиков. Еще не прозвучало команды, а взвод, раскинувшись цепью, плеснул ответным огнем по позиции "духов". Скала, за которой они засели, оказалась значительно ниже той, которую занимал взвод, и свинец плотно прижал боевиков к камням, не давая им возможности ни поднять головы, ни отступить.

Надежно прикрытый товарищами, Таштемир подкатился к самому краю провала ж дотянулся до Иволгина. Захватить его руку не удалось. Тогда он быстро снял ремень и спустил вниз. Сказал спокойно, словно речь шла о пустяке:

- Держись, Коля! Крепче!

Однако вытащить друга оказалось не так просто.

Лишь когда на помощь к Таштемиру подполз ефрейтор Чуфаров, обладавший силой бульдозера, они выволокли Иволгина на базальтовую твердь...

- Таш, это ты?! - знакомый голос звучал глухо, неуверенно. - Как ты здесь оказался?

Ствол автомата, только что направленный в грудь, опустился к земле.

- Я, Коля, я, - ответил Таштемир. - Куда интересней узнать, как здесь оказался ты?

- Выходит, - сказал Иволгин, прозревая, - это тебя мы пасем? Так?

- Выходит, - согласился Таштемир и, обхватив старого приятеля за плечи, сжал дружески и коснулся щекой его колючей щетины. - Сколько вас?

- Трое... - Иволгин выругался. - Вот как жизнь нас развела. Я тебе стал душманом, ты - мне...

Таштемир осторожно выглянул из-за скалы и внимательно оглядел склон. Преследователи, потерявшие его из виду, прочесывали каменные лабиринты "лунного плато". Они, видимо, считали, что "дичь" спряталась где-то внизу.

- Что с тобой? - спросил Таштемир, заметив, что Иволгин, морщась, гладит ногу.

- Пустяк, - ответил тот, кусая губу. - Побаливает. Старая рана. А что ты натворил, Таш, если нас наняли подвести тебя под цифру двести?

Цифра двести или "двухсотый груз" - так именовали гробы, отправлявшиеся в Союз с афганского фронта.

- Эх, Коля! - сказал Таштемир с горечью. - Был я дураком и остался им. Вот бросил перчатку нашей доморощенной мафии...

- "Бадаму"? - спросил Иволгин. - Так я и подумал.