Александр Щелоков - Босиком по горячим углям

Старик засмеялся, и лучики морщин из уголков глаз разбежались по щекам.

- Таштемир, я узнаю по аппетиту сына своего старшего брата. Для него в молодые годы опустошить казанчик с пловом было делом простым, словно речь шла о пиалушке чая. Только, сынок, времена были иными. Теперь у меня в хозяйстве самый большой баран - белый петух.

- Это прекрасно, дядя! Надеюсь, в твоей кладовой есть яйца? Десять! сказал Таштемир. - Нет, двенадцать. Сразу. И три лепешки.

- Сохрани аллах твой аппетит, - удивленно проговорил старик. - Мне доставляет немалое удовольствие видеть, когда ест настоящий мужчина.

- Большое дело требует много пищи, - сказал Таштемир и отломил от свежей, пышной лепешки большой кусок. - Я приступлю, не ожидая яиц.

Через десять минут Рахимжон торжественно внес в комнату огромную сковороду, на которой, шипя и потрескивая, дышала жаром яичница из дюжины ярко-желтых глазков. Мигом прикончив ее и очистив сковороду до сухости ломтем лепешки, Таштемир, тяжело отдуваясь, отвалился на подушки.

- Спасибо, дядя. Теперь мне бы поспать минут шестьсот.

- Спи, родной. У меня для тебя всегда есть место.

- Еще раз спасибо, дядя. Но шестьсот минут мне не отпущено. Три часа самое большое. И вы меня разбудите минута в минуту.

- Хоп! Разбужу. И ты опять исчезнешь?

- Конечно, дядя.

- И когда вернешься?

- Убийственный вопрос. Как только вы увидите меня снова, то, значит, я уже вернулся.

- Если кто-то будет о тебе спрашивать?..

- Меня у вас нет и не было, дядя.

- Все понял, сынок. Ложись и набирайся сил.

Вечером из Каптаркалы в Бешарык Таштемира отвез на собственном "Москвиче" двоюродный брат Юсуф. Высадил в тенистой аллее неподалеку от центра и без задержки умчался назад.

Дойдя до первой телефонной будки, Таштемир снял трубку и набрал номер. Ответила женщина.

- Амана Рахимбаевича по срочному делу, - попросил Таштемир, изменив голос.

- Его нет дома. Он будет позже.

- Когда примерно?

- Часов в десять. Может, чуть позже.

- Рахмат, - поблагодарил Таштемир и повесил трубку.

Он направился к дому, где жил директор ликероводочного завода. Под тенистыми деревьями во дворе нашел пустую скамейку. Сел, вытянув ноги. Посмотрел на часы и стал ,ждать. Время тянулось медленно, но он был терпелив.

В десять десять во двор въехал новенький красный "Жигуль". Погасли фары. Хлопнула дверца.

- Аман [Аман (тюрк.) - спокойствие. Употребляется как имя и приветствие вместо традиционного ассалом алейкум.], - сказал Таштемир, выходя из тени.

- Аман, - ответил Рахимбаев автоматически и только тут узнал Иргашева и потерял дар речи.

- В машину! - приказал Таштемир и с силой ткнул директора в жирный бок стволом пистолета. - Открывай и садись!

У толстяка дрожали руки, и он долго возился у дверцы, не попадая ключом в прорезь замка. Наконец дверца распахнулась.

Сев за руль, Таштемир вывел машину на проспект и, миновав "его, выехал на Акжарское шоссе.

- Куда ты меня везешь? - спросил Рахимбаев с тревогой.

- Привык все знать? - в голосе Таштемира зву~ чала издевка.

- Нет, просто так, - испуганно проговорил ,пленник.

- Допросить тебя надо, уважаемый. Заедем в тихий уголок, и ты мне "се, что знаешь, по порядку расскажешь.

- Почему я, Иргашев? Что я знаю? - голос Рахимбаева задрожал.

- Ты человек очень осведомленный, Аман. Поделишься, введешь меня в курс дел. Я ведь блуждаю во тьме.

Директор сгреб ладонью пот с широкой физиономии и жалобно всхлипнул.

- Я ничего не знаю, Иргашев. Я человек маленький. Шестерке.

- Разве не тебя друзья называют Илон - Змея?

Это почетное имя. Верно?

- Какая же я Имея? Ты же сам знаешь...

- Не крути. Илон. Можешь предъявлять свои претензии к Эмиру. Это ведь он назвал тебя Илоном, когда ты с Султанбаевым лопал плов на айване. И ты, насколько я злато, не подавился, не возмутился. Ты только ржал от удовольствия. Разве не так?

Директор икнул и провел ла юныо по мокрому лбу.

Страх выжимал из него плату, и машина заполнилась острым запахом пота.

- Теперь скажи, Илон. что стало с Касумом Пчаком?

- Ты же сам... у6ил его.

- Поразительная осведомленность! А где его шайка?

- Их всех убили...

- Я и тебя могу шлепнуть, Илон. У меня уже опыт есть, ты знаешь.

- Знаю, - отозвался Рахимбаев стуча зубами. - Но за что?

- Вот об этом и поговорим, чтобы я знал о твоих подвигах. Первым делом доложи, сколько вы на меня повесили трупов? О Бакалове я знаю. Калмыков тоже на мне? Так... А Шамшир?

- И он на тебе.

- А на кого вы повесили шайку Касума?