Наталья Солнцева - Джоконда и паяц

– И сообщничество, – добавил начальник охраны. – А так вся ответственность ложится на меня. Ты ни при чем, старик.

Рафик то ли сердито, то ли обиженно сопел. А может, он испугался. Все зависит от того, есть ли ему чего бояться.

– Выходит… тебе известно, кто…

– Тсс-сс-с! – прервал его бывший опер. – Не по телефону, дружище.

– Ну… ты даешь… – оторопело выдохнул Рафик.

– Я же обещал разобраться.

– Да, но…

– Завтра в семь вечера жду тебя по адресу…

Рафик не знал, где на самом деле проживает школьный товарищ, и решил, что Лавров приглашает его к себе домой. Тот не стал этого отрицать.

Он обосновался в съемной квартире на двое суток. Если убийца не придет покончить с ним и забрать «запись», то оставаться тут дольше не имеет смысла. Значит, злодей почуял ловушку.

Собрать до завтра сто тысяч долларов для Светланы нереально. Метелкин и Кольцов могли бы поднатужиться, но зачем платить, когда проще избавиться от опасного свидетеля навсегда. Рафику он о деньгах вообще не заикался. Достаточно, что тот знает про компромат. Окажись он убийцей, непременно попытается прикончить бывшего друга.

– Ты уже видел запись? – возбужденно спросил художник.

– Пока нет, – схитрил Лавров. – Камера не новая, карта памяти чего-то заглючила. Но это поправимо. Я поколдую над ней до завтра, глядишь, и запустится. Вместе посмотрим.

– Ага…

– Никому ни слова! – строго напомнил он. – Извини, старик, больше не могу говорить. До встречи.

– Ага…

Лавров представил ошарашенную физиономию художника и прыснул со смеху. Глупо подозревать Рафика, ей-богу. Какой из него убийца? Тем более Паяц? И зачем бы ему привлекать к расследованию бывшего опера? Действовал бы себе втихую.

«Но ведь именно ты помог ему замести следы, – возразил внутренний голос. – Ты с твоим опытом работы принял все меры, чтобы убийца избежал разоблачения».

– Если так и случится, это будет на моей совести, – заключил Лавров.

Он остро пожалел, что у него нет никаких реальных доказательств. И карта памяти из вымышленной видеокамеры – всего лишь блеф…

Метелкин с самого утра рвал и метал. Он накричал на жену, чего за ним давно не наблюдалось, порезался во время бритья и отказался от завтрака.

– Что с тобой? – забеспокоилась Эмилия.

– У меня проблемы.

– В бизнесе?

– На меня со всех сторон наезжают, – взорвался Метелкин. – Продажи упали, а надо возвращать кредит. Приятель требует срочно вернуть долг, хотя мы договорились о рассрочке на два года. Где я возьму столько денег?

– Не нервничай, – успокаивала его жена. – Как-то выкрутимся. Продадим что-нибудь.

– Тебе легко говорить! У тебя на уме только диета, салоны и шопинг! Все дела на мне! А я не железный, между прочим.

– Отдохни, развейся. Сегодня выходной. Хочешь, сходим куда-нибудь.

– У меня нет выходных, – рассвирепел Метелкин. – Я постоянно на взводе. Мне угрожают.

– Угрожают? Кто? Ты заявил в прокуратуру?

– Дура! Мне что, жить надоело?

Жена сжала губы и улыбнулась.

– Тебе весело? Давай посмеемся вместе! – гаркнул он. – Еще идиот какой-то с утра свалился на мою голову.

– Какой идиот? – похолодела Эмилия.

– Видать, номером ошибся, придурок…

– Что он говорил, Валера?

– Я не понял спросонья, – буркнул Метелкин, натягивая брюки.

– Ты куда? Сегодня же суббота…

– Ни одной выглаженной рубашки! – заорал он, срывая с вешалки сорочку. – Чем ты занимаешься целыми днями? Лясы точишь с подружками?

– У меня нет подружек… – прошептала Эмилия ему в спину.

Валерий заводился с полуоборота и быстро остывал. Уже в прихожей, одетый с иголочки и благоухающий туалетной водой, он выглядел собранным и сосредоточенным.

– Пока, – пробормотал он, коснувшись щеки жены сухими губами. – К обеду не жди…

Тем же субботним утром Михаил Кольцов собирался выезжать из загородного дома в Москву. Его жизнь превратилась в кромешный ад, а звонок журналиста окончательно выбил его из колеи.

«Я тут с ума сойду, – решил спортсмен и немедленно отправился во двор заводить «хонду». – Лучше где-нибудь на проселке застрять, чем здесь чокнуться».

Его мутило, в голову лезли всякие ужасы. Вот он делает петлю и вешается на крюке для люстры. Вот он напивается до чертиков и вскрывает себе вены… вот за ним приезжает «скорая» и увозит в психиатрическую клинику…

А вот его находят бездыханным в собственной постели, с синим лицом, с красной полосой на шее. Это Алина с такой страстью обнимала его, что задушила. Не руками, нет. У нее не хватило бы сил. Своим змеиным телом обвила она его горло и начала сжимать все крепче и крепче…