Юлиан Семенов - Репоpтеp

- Но ведь это саботаж перестройки, - сказал Варравин.

- Фраза Иосифа Виссарионовича, - возразил я. - Легче всего вынести безапелляционный приговор, но будет ли от этого польза делу? Я знаю наши министерства, главки, тресты; у людей множество разумных предложений, но молчат! Отчего? Боятся? Или совестятся проситься на прием к премьеру нескромно? Раньше ждали вызова; настало время реального дела - не готовы, замерли... То мы вас триста лет в ярме держали, то русско-немецкие государи - вас вместе с нами, то Сталин учил винтиковой механике беспрекословного исполнения приказа, спущенного сверху, - не до инициативы... Я читал в газете предложение: освободить первые этажи от множества мелких организаций, чтобы сдавать в аренду под кафе, танцзалы, клубы по интересам, - живые деньги пошли б Советам депутатов... Ответ один и тот же: <����А куда денем людей, работающих в ненужных организациях?> Инициатива, право на индивидуальный труд, все замечательно... А почему же до сих пор нет разрешения на регистрацию кооперативных строительных фирм? <����Шабашники за длинным рублем погонятся, государство останется без рабочих рук>. - <����А не забирайте фонд заработной платы у стройтрестов. Если рабочий государственного предприятия получит не только свою заработную плату, но и ту, что причиталась его коллеге, который ушел в кооператив, он же горы своротит... На чем угодно можно экономить, только не на оплате за добрый труд...> Ну и что? А ничего... Внес предложение разрешить строительство кооперативных больниц и клиник. <����Не замахивайтесь на бесплатную медицину, это достижение социализма!> Значит, кооперативную квартиру можно строить, а больницу - нет? Бесплатное жилье - тоже завоевание социализма, но ведь придется скорректировать вопрос оплаты - понятно, подняв заработную плату или же помогая людям получать дополнительный заработок...

- Вы честно говорите, - заметил Варравин. - Спасибо вам за это.

Не скажу, чтоб мне были безразличны эти его слова, нет. Они мне были приятны. Поэтому я и продолжил:

- А теперь о Горенкове... Как только опубликовали проект закона о социалистическом предприятии, он собрал совещание, попросил отдел труда и зарплаты, плановиков и снабженцев принести все постановления и приказы, коими те руководствовались. Принесли сотни папок. И он, оглядев их, сказал: <����На макулатуру! Преступно в наше время жить запретами сорок шестого года!> Сколько же пошло на него жалоб! Главный плановик подал в отставку, перешел в другой трест и айда строчить по всем инстанциям: <����Самоуправство>. Писал и мне. Я лично возглавил комиссию, навет отмел. Но ведь помимо меня существует еще немало инстанций... Потом возьмите дело с росписью Дворца культуры, который он сдал на семь дней раньше срока... Москва спустила ему на это дело сто тысяч; Горенков обратился в местное отделение Союза молодых художников и подписал с ними договор на двадцать тысяч - и ребята счастливы, и его коллектив, потому что на сэкономленные деньги он построил тридцать садовых домиков и премировал ими передовиков. Немедленно возникли контролеры: <����Где экономия, отчего не думаете о государственных интересах?> - <����Государство - это мы>. Разве такое прощают? <����Превышение премиальных фондов, самоуправство, экономический произвол, в городе зарплату нечем платить, а он дома раздает!> <����Работайте, как наш коллектив, - будет чем платить зарплату!> И - весь ответ. Словом, когда я был в отпуске, его арестовали, за месяц успели сломать слабаков, те дали показания, а Горенков в суде не произнес ни слова: <����Разбирайтесь без меня>. Обиделся. А в драке обижаться нельзя. И его смяли. Впрочем, не его - тенденцию. И это очень тревожно...

- Вы готовы продолжать борьбу за Горенкова?

- Бесспорно. На любых уровнях. Однако, надеюсь, вы понимаете, что это не просто: на многих ключевых постах сидят те же самые люди, которые истово служили концепции Леонида Ильича и верного ему Михаила Андреевича. Тем не менее я готов, поэтому и подал в отставку, чтобы не было упреков в том, что, мол, давлю авторитетом.

III Я, Иван Варравин

_____________________________________________________________________

В комнате для свиданий я сидел уже десять минут; зарешеченное окно, привинченный к полу табурет и обшарпанный канцелярский стол, ничего больше. Я привык к тому, что такая мебель обычно скрипит и качается, писать неудобно, а писать, видимо, предстояло много, поэтому приладился коленями, загодя попробовав, как можно будет работать, но, к удивлению своему, обнаружил, что маленький столик был словно вбит в пол, никакого шатания. Впрочем, ничего удивительного, подумал я; в каждой колонии есть слесарные мастерские; недоделки местной промышленности надежно исправляют за решеткой; впору внести предложение: <����Создадим кооперацию между промышленностью и тюремным ведомством> - колонии, как промежуточный этап между фабричными разгильдяями и требовательным покупателем, стопроцентная гарантия качества.