Фридрих Незнанский - На исходе последнего часа

– Грека этого? Натурально, видел.

– Как он себя ведет? Скандалит, возмущается?

– Ничего подобного, абсолютно спокоен.

Это оказалось действительно так. Но мало того, что он был совершенно невозмутим, Климова с трудом повторила его фамилию и заявила, что видит господина Бенардаки впервые в жизни. И о подобном человеке в фирме своего мужа даже слыхом не слыхивала.

Турецкий краем глаза смотрел на Трофимова. Ни он, ни Грязнов еще не знали о допросе Кулебякина и не видели стенограмму. Поэтому непричастность Бенардаки к фирме «Свет» была для них полным откровением.

– Скажите, Вэлла, вы курите? – спросил вдруг Турецкий.

Климова удивленно кивнула. Турецкий забормотал себе под нос:

– Ехал грека через реку, видит грека: в реке рак…

Бенардаки с удивлением посмотрел на него.

– Уведите, я буду допрашивать его через четверть часа,– резко скомандовал Турецкий. А когда было выполнено, добавил: – И давайте Кулебякина.

С Кулебякиным очная ставка была едва ли дольше. Раненного в ногу, его вкатили на кресле.

– А этого человека вы знаете?

– Вова, – тихо сказала Климова и расплакалась.

Кулебякин сумрачно глянул на Турецкого, потом на нее, слегка растерялся от вида плачущей женщины и забубнил что-то невнятное, что все, может, и образуется.

Климовой показали фото убитого Турецким Ярцева – напарника Кулебякина. Она только кивнула. Потом наконец смогла выговорить:

– Это Веня Ярцев. Он был близким другом Герата.

Разговаривая с Бенардаки, Турецкий с минуты на минуту ждал грустного капитана-оперативника с документами, которые должны были изъять в «Свете».

Бенардаки уже устал упрямо уверять, что он директор «Света», что, кстати, действительно было зафиксировано в документах, находящихся при нем в момент задержания.

– Вам явно светит некоторое количество времени провести в другой местности, – пристально глядя на Бенардаки, сказал Турецкий. – Может быть, даже на открытом воздухе, скажем – на лесоповале, – предположил он. – А какой там воздух! Красота.

– Чушь какая-то, – спокойно сказал тот.

– Ваши пальцы есть на «жучке», который был установлен в «Запорожце». Это серьезная проблема для вас.

– А для вас?

– Каким образом вы попали в «Свет»?

– Я работал в аналогичной конторе в Краснодаре. Две недели назад получил по факсу предложение возглавить перспективную лабораторию, которая оказалась без руководителя. Приехал, познакомился, осмотрелся, остался. Документы, кстати, все были уже подготовлены. Кем – сам не знаю. Служащие как раз готовились из Адлера в Сочи переезжать. Так что я с места в карьер этой хозяйственной возней и занялся.

– Как они мотивировали переезд в Сочи?

– Ну, это уже был у них вопрос решенный. Если я не ошибаюсь, большинство сотрудников живет именно здесь, а не в Адлере.

– То есть вы видели только рядовых сотрудников? Вы не познакомились ни с прежним директором, ни с Гератом Климовым?

– Вот именно.

– Но вы знали, что именно он является настоящим владельцем фирмы?

– Чушь какая-то, ничего подобного! – возмутился Бенардаки, буквально подпрыгивая на стуле.

– Вы уверены? – удивился Турецкий.

– Абсолютно.

– Почему?

– Потому что фирма акционирована. Все ее имущество – собственность сотрудников, в разной степени, конечно.

– Вы хотите сказать, что ни один человек со стороны не владеет акциями?

– Вот именно.

– Как давно произошло акционирование?

– Понятия не имею. Меня тут, во всяком случае, еще не было.

– То есть вы не акционер?

– Я – функционер. И работаю только за зарплату.

– Почему же, господин функционер, вы прослушивали машину Виталия Афанасьева?

– Я должен знать, куда направляются мои сотрудники среди бела дня. Рабочего дня!

– Спокойней, спокойней. Вы человек греческий, я – Турецкий. Мы просто обязаны найти общий язык. Помнится, вы говорили, что до работы еще далеко, потому что сейчас приходится заниматься только ремонтом. Ну да Бог с ним. Скажите, когда и от кого были получены составляющие аппаратуры, которую Афанасьев монтировал по заказу братьев Киряковых?

– Это случилось до моего директорства, я имею в виду поступление заказа. В те документы я даже не успел заглянуть. Слишком много было хозяйственных хлопот.

«Черт возьми, – подумал Турецкий. – Жизнь прекрасна и удивительна. Кажется, к моему несчастью, это действительно честный человек».

Телефонный звонок выдернул его из этих мыслей. На проводе был грустный капитан.