Фридрих Незнанский: Последняя роль

Клиент был очень тучен, но аккуратно причесан и опрятен. Он был одет в темно-серый костюм от Пола Смита, на жирном запястье поблескивали золотые часы «Патек Филипп». Маленькие глаза смотрели на сыщиков из-под толстых надбровных дуг сердито и требовательно.

Клиента звали Ильей Ивановичем Митрохиным. Миллионы долларов, хранящиеся на счетах в трех швейцарских банках, давали Митрохину уверенность в том, что весь огромный мир может легко уместиться в кармане его дорогого пиджака, — стоит только ему пожелать. На Плетнева и Турецкого он смотрел, как на свою собственность. Вернее, как на вещи, цена которым давно известна, и цена эта — ломаный грош.

Турецкий и Плетнев давно привыкли к таким взглядам, а потому вели себя спокойно, вежливо и корректно.

— Мне вас порекомендовали как отличного специалиста, — сухо прорычал Митрохин, недовольно глядя на Турецкого.

— Так и есть, — кивнул Александр Борисович.

Митрохин чуть прищурил маленькие, заплывшие глазки.

— Вы, в самом деле, раньше работали в прокуратуре?

— Было дело, — вновь согласился Турецкий. — А что?

— Нет, ничего. — Митрохин обвел сыщиков нахмуренным взглядом и сказал: — Работа, которую я хочу вам предложить, не слишком сложная. По крайней мере, для такого специалиста, как вы. Но заплачу я за нее щедро.

— Приятно слышать, — улыбнулся Александр Борисович. — Оплату мы обсудим чуть позднее. А пока — изложите суть проблемы.

Митрохин помолчал несколько секунд, потом выпалил:

— Меня хотят убить! — Произнеся эту сакраментальную фразу, он покосился сперва на Турецкого, затем на Плетнева, как бы желая удостовериться в том, что фраза произвела на сыщиков должный эффект.

Плетнев едва заметно усмехнулся, Турецкий слегка прищурил серые глаза.

— Вот как, — сказал он. — Кто именно хочет вас убить?

— Симонов. Иван Палыч. Мой партнер по бизнесу. Мы работаем вместе уже шесть лет. Видимо, он решил, что пора от меня избавиться.

Турецкий и Плетнев переглянулись.

— Откуда у вас такая информация? — спросил Плетнев.

— Из достоверного источника, — рыкнул в ответ Митрохин.

— Вы не хотите его называть?

— Нет.

Сыщики помолчали, ожидая, продолжения рассказа, но Митрохин, видимо, решил, что сказал достаточно.

— Чего же вы хотите от нас? — спросил, наконец, Александр Борисович.

— Завтра вечером… — Митрохин выпучил глаза и перешел на хриплый шепот. — …Мой партнер Симонов попытается меня убить. Я хочу, чтобы вы «схватили его за руку». Взяли с поличным.

Плетнев потер пальцами воспаленные после бессонной ночи глаза и вежливо поинтересовался:

— Почему бы вам не обратиться в милицию?

Митрохин поморщился и тряхнул толстыми щеками.

— Никакой милиции! По крайней мере, пока.

— Но…

— Вы хотите заработать или нет? — перебил сыщика сердитый толстяк. — Если хотите, не задавайте глупых вопросов! Если нет, я обращусь в другое агентство! Благо, вашего брата нынче в Москве хватает!

У Александра Борисовича проявилось жгучее желание дать толстяку по морде. «Саня, ты должен научиться сдерживать гнев!» — прозвучал у него в голове мягкий голос жены. Турецкий вздохнул, мысленно досчитал до десяти, чтобы успокоиться и обуздать гнев, и сказал:

— Я думаю, мы с коллегой можем за это взяться.

Толстяк подался вперед, навалившись грудью на стол и рявкнул:

— Сколько?

Александр Борисович подал знак Плетневу, тот взял из стаканчика карандаш, написал на листке бумаги цифру и протянул листок Митрохину.

Тот схватил листок толстыми пальцами, глянул на него и изумленно поднял брови.

— Не дороговато ли вы себя цените?

— Ничуть, — спокойно сказал Турецкий. — Это обычная такса за подобную работу.

— Хорошо. Четверть этой суммы я отсчитаю вам прямо сейчас. Это будет аванс. Остальное получите после выполнения работы.

— Обычно мы берем пятьдесят процентов в качестве аванса, — строго произнес Плетнев.

— А сейчас возьмете двадцать пять! — прорычал Митрохин. — Или я найму других людей. Решайте.

Александр Борисович и Антон Плетнев переглянулись.

— Я думаю, мы можем сделать исключение, — сказал Турецкий.

— Идя вам навстречу, — строго добавил Плетнев.

Митрохин кивнул и полез в карман за бумажником.

— Цены не сложат… — презрительно бормотал он, доставая бумажник. — Всяк пёс за кость удавит…

Внезапно Турецкий быстро наклонился, схватил Митрохина за жирное, волосатое запястье и с силой прижал его к столу.