Фридрих Незнанский - На исходе последнего часа

Через несколько минут после того, как он вошел в гостиную и уселся в мягкое кресло, из боковой двери вышел Ибрагим.

– Салам алейкум, – сухо поздоровался он.

– Алейкум ас-салам, дада, – генерал встал с кресла и протянул руку.

Однако старик руки не пожал, а сел за стол и показал генералу на место напротив.

– Что тебя привело сюда в такую рань? Ворвался в дом, переполошил всех… Ты не у себя в ставке, мог бы и повежливее быть, – сурово произнес Ибрагим.

– Сейчас война, можно церемонии отбросить, – возразил генерал.

– Ты со своими подчиненными можешь не церемониться, а здесь я хозяин. Ладно, говори, чего пришел.

Генерал сделал знак своей охране, и бойцы вышли из комнаты.

– Ибрагим, кто отдал распоряжение захватить ингушский город?

Он испытующе посмотрел на старика. Тот молча перебирал свои четки. Прошло полминуты, прежде чем Ибрагим открыл рот.

– А тебе не кажется, что ты суешь нос не в свое дело?

Генерал переменился в лице. Он сжал кулаки так, что ногти врезались в ладони. Было видно, что он вне себя от гнева.

– Не надо так волноваться, – усмехнулся Ибрагим, – побереги себя.

Генерал вскочил со стула и зашагал взад-вперед по комнате.

– «Поберечь себя»?! Вы мне советуете не волноваться? А между прочим, расхлебывать все придется именно мне, а не вам. Что значит «суешь нос не в свое дело»? Я главнокомандующий армией, я президент или кто?

Старик презрительно улыбнулся:

– Вот именно. «Или кто». Ты, я вижу, совсем забыл, кто тебя наверх вытянул? Могу напомнить.

– Хорошо, – генерал снова сел, – это все верно. Но сейчас армия находится под моим командованием. Народ идет за мной, а не за тобой. И я имею право знать о том, что впрямую повлияет на стратегию военных действий.

Старик положил четки на стол.

– Слушай, ты наверняка еще не завтракал. Составишь мне компанию?

Генерал кивнул. Ибрагим позвонил в маленький колокольчик, и на пороге появилась служанка. Через пару минут стол был уставлен изысканными яствами. Ибрагим налил себе и генералу вина из глиняного кувшина.

– Попробуй. Это я сам делал.

– У вас, я вижу, свободного времени много, – заметил генерал, отхлебывая из своего стакана.

– Урожай был хороший. Не выбрасывать же.

Генерал нетерпеливо барабанил костяшками пальцев по столу, пока слуги сервировали стол. Когда наконец все удалились, он повернулся к старику:

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Извини, сынок, у меня с годами память ослабла. Напомни, будь добр, что ты хотел узнать, – с издевательскими интонациями произнес Ибрагим.

Еле сдерживая гнев, генерал повторил:

– Кто отдал распоряжение захватить ингушский город?

Старик вздохнул:

– Ты знаешь, у русских есть поговорка – любопытной Варваре язык оторвали. Все-таки странные люди эти русские. Почему Варваре? И почему язык? Если уж что-то отрывать, то у мужчины…

Генерал не выдержал и со всей силы стукнул кулаком по столу. При этом его стакан подпрыгнул и перевернулся, выплеснув содержимое на скатерть, покрытую ручной вышивкой. Однако старик, нимало не рассердившись, позвонил в свой колокольчик. Генералу пришлось снова ждать, пока слуги не заменят скатерть. Когда они удалились, Ибрагим нахмурился:

– Все-таки ты на фронте огрубел. Скатерть хорошую испортил…

Генерал почти закричал:

– Я в третий раз спрашиваю, кто отдал это распоряжение?!

– Не шуми. Сейчас твоя охрана прибежит… Я приказал.

– Ага. А о последствиях вы подумали? Что теперь мы будем вести войну не только с русскими, но и с ингушами. – Он залпом выпил стакан вина и продолжал: – Они же были почти нашими союзниками. А если завтра они на нас пойдут? Это же кровная месть! Что делать будем? Войну на два фронта нам не выдержать! И это в самое тяжелое для нас время!

Старик иронически смотрел на генерала.

– Все сказал? Теперь послушай меня. – Ибрагим налил себе еще вина. – Ты, наверное, не хуже меня знаешь, что какие-то предатели начали переговоры с федералами.

– Эти переговоры ведут мои люди! – выкрикнул генерал.

– Также тебе должно быть известно, – спокойно продолжил старик, – что это не в наших интересах.

– Почему это?

– Потому что Москва никогда в жизни не пойдет на наше отделение. Это абсолютно исключено.

– Но мы могли бы пойти на разумный компромисс…

– «Компромисс», – передразнил его Ибрагим, – это значит, что мы остаемся такой же колонией, как и раньше. Нас это не устраивает. Независимость можно завоевать только с оружием в руках.