Линвуд Баркли - Не отворачивайся

— Давай поговорим о чем-нибудь другом!

— О чем, например?

— Когда ты общался с покупателем нашего товара?

— На следующий день как вышел, — ответил Дуэйн. — Я позвонил ему и сказал: «Догадайся, кто говорит». Он не сразу вспомнил. Звонить из тюрьмы у меня возможности не было, вот он и забыл. Ведь пять лет прошло. Но я ему напомнил. Заявил, что теперь мы готовы к встрече. Он обалдел. Сказал, что о пропаже бриллиантов ничего в газетах не писали. Он читал что-то о парне, у которого отсекли руку, но насчет бриллиантов ни слова.

— Неудивительно, — сказала Джан.

— Почему ты так думаешь?

— Так ведь бриллианты эти теневые. Они вроде как не существовали. Как в том кино, «Кровавый алмаз». Ты его не видел, сидел в тюрьме, там играет Леонардо ди Каприо, а действие происходит в Сьерра-Леоне.

— Это в пустыне Сьерра?

— Нет, в Сахаре.

— Ясно.

— Несмотря на все строгости, в мире существует огромный рынок криминальных бриллиантов, и никто не станет привлекать копов, если какие-то похитят. Я слышала, «Аль-Каида» наживает миллионы на продаже подобных бриллиантов.

— Правда?

— Да. — Джан высунула руку в окно, подставляя ветру. — Так кто этот парень?

— Его фамилия Банура, — ответил Дуэйн. — Круто, да? Он черный. Настоящий. В том смысле, что из Африки. Может, из этой самой Сьерры, о которой ты говорила.

— Как с ним связаться?

— У меня есть номер его телефона. Он живет в Брейнтри, это южный район Бостона.

— Он знает, что мы намерены встретиться с ним завтра?

— Я ему точный день не назвал, но вроде как намекнул.

— Надо позвонить еще, пусть готовит наличные, — сказала Джан.

— И то верно, — отозвался Дуэйн.

Джан не хотела задерживаться в Бостоне дольше, чем нужно. Забрать товар, обменять на деньги и отвалить.

Они съехали с шоссе, и Дуэйн начал искать заправку. Пока он заполнял бак, Джан надела темные очки и пошла в магазин. Рядом заметила полную женщину, у которой с плеча свисала сумочка. Женщина наклонилась к дочери, требовала, чтобы девочка перестала хныкать, а Джан заглянула в сумочку. Благо та была не застегнута.

Кошелек Джан не интересовал: у нее достаточно денег, чтобы добраться до Бостона, а там они реализуют бриллианты и денег будет девать некуда, — а вот мобильный телефон оказался весьма кстати. Джан вытащила его одним движением, чисто и аккуратно. Потянулась вроде как достать что-то с полки, одна рука двинулась к упаковке с кексами, другая скользнула в сумочку, ухватила тонкий телефон и опустила в карман джинсов. Кексы любил Итан. Ему нравилось объедать белые загогулины, а шоколадную глазурь оставлять на потом.

Джан вернулась в машину, когда Дуэйн закончил заправляться. Бросила кексы на сиденье и протянула ему телефон:

— Давай звони своему приятелю.

Когда они вспомнили о кексах, глазурь растаяла и прилипла к целлофановой обертке. Джан осторожно сняла ее и, сумев освободить кекс с незначительными повреждениями, протянула его Дуэйну. А тот сразу сунул кекс целиком в рот. Со вторым пришлось повозиться. Слизывать глазурь с обертки.

Этому она научилась у сына.

— Смотри, мама.

Итан на своем сиденье в машине, Джан впереди. Они едут домой из магазина. Она оглядывается и видит, что он уже не только слизал всю глазурь с обертки, но и объел белые загогулины, пользуясь указательным пальцем. Он смотрит на нее и улыбается.

— Видишь, как все просто.

Дуэйн вернул ей телефон.

— Все в порядке. Завтра. Я сказал ему, что мы приедем примерно к полудню. Может, даже раньше. Во сколько открываются банки — в девять тридцать или в десять? Мы заберем мое, твое, и если повезет, сделаем это быстро. — Он взглянул на нее. — Как?

Джан отвернулась.

— Нормально.

— Что с тобой? Разболелась голова?

— Со мной все прекрасно. А ты смотри на дорогу.

Оскар Файн выбрал удобное место, где поставить свой автомобиль, черный «ауди». А в этом районе везде было удобно. Бикон-Хилл ему нравился. Мощенные булыжником узкие улицы, от которых веяло стариной, кирпичные дома все в зелени, неровные тротуары. И вот сейчас работа опять привела его сюда.

Вон тот дом, на противоположной стороне улицы. Вечер только начинался, скоро Майлз Купер должен был вернуться с работы. Его жена Патрисия работала медсестрой в Массачусетской центральной больнице. Сегодня у нее вечерняя смена. Она ушла примерно час назад. Иногда супруга Майлза часть пути проезжала на автобусе, порой даже брала такси, но обычно добиралась до больницы пешком. Обратно чаще всего ее подвозила приятельница — они работали вместе. Приятельница жила на Телеграф-Хилл, а это по пути.