Линвуд Баркли - Не отворачивайся

Я отправил фотографию по адресу, указанному в карточке детектива, добавив еще две, сделанные с других ракурсов. Снимки сопроводил кратким письмом:

«Посылаю фотографии, самые лучшие, какие смог найти. Если появятся новости, пожалуйста, позвоните».

Затем включил принтер и напечатал двадцать копий первого снимка.

Посидел, понуро уставившись в стол, и набрал номер мобильника Дакуэрта. Я не хотел ждать, пока он заглянет в свой электронный почтовый ящик. Пусть знает, что фотографии уже у него.

— Дакуэрт, — раздалось в трубке.

— Это Дэвид Харвуд, — сказал я. — Фотографии отправлены.

— Жену, разумеется, вы дома не застали.

— Нет.

— Сообщения на автоответчике проверили?

— Ничего.

— Ладно, мы сразу пустим фотографии вашей жены в ход.

— Я позвоню в редакцию «Стандард», — продолжил я, — попрошу поместить сообщение об ее исчезновении вместе с фотографией в воскресном выпуске.

— А почему вы не хотите предоставить заниматься этим нам? — спросил Дакуэрт. — Я думаю, давать объявления в газете пока рано.

— Но…

— Мистер Харвуд, прошло всего четыре часа. В большинстве подобных случаев, когда к нам обращаются относительно пропажи людей, мы начинаем поиски на следующий день. И сейчас бы не стали действовать так быстро, если бы это не произошло в парке «Пять вершин». Отчего бы не предположить, что вечером ваша жена вернется домой и все благополучно закончится? К вашему сведению, подобное случается сплошь и рядом.

— Вы на это надеетесь?

— Мистер Харвуд, я ничего не знаю. И только прошу пока не давать никаких сообщений в прессе, а подождать несколько часов.

— Через несколько часов…

— Я свяжусь с вами, — проговорил детектив. — И спасибо за фотографии. С ними нам работать будет легче.

Сын сидел в гостиной на полу, смотрел мультфильм «Гриффины».

— Итан, сколько раз тебе надо говорить: не смотри эту дрянь. — Я выключил телевизор.

Он насупился, выпятив нижнюю губу.

Я на сына никогда не кричал раньше, а сегодня не сдержался. Видимо, нервы сдали. Я взял его на руки, прижал к себе.

— Не обижайся. Это я так… извини.

— Когда придет мама?

— Я только что послал ее фотографии в полицию, чтобы они ее нашли и сказали, что мы ее ждем.

— А зачем в полицию? Она кого-нибудь ограбила? — В его глазах мелькнула тревога.

— Нет. Твоя мама не сделала ничего плохого. Полицейские будут ее искать, чтобы помочь.

— А чего ей помогать?

— Ну, найти дорогу домой.

— Так ведь в машине есть карта, — резонно заметил Итан.

Он имел в виду навигатор.

— А вдруг он не работает и она заблудилась? — О том, что машина Джан стоит у дома, вспоминать не стоило. — Знаешь, что мы сейчас с тобой сделаем? Поедем в гости к бабушке с дедушкой, посмотрим, как они там.

— Давай останемся дома, — попросил он. — А вдруг мама придет?

— А мы напишем ей записку, и она будет знать, где мы. Ты мне поможешь?

Итан побежал в свою комнату и вернулся с чистым листом бумаги и коробкой фломастеров.

— Я сам напишу.

— Хорошо, — сказал я, усаживая его за кухонный стол.

Сын наклонился и начал выводить фломастером буквы, какие вспоминал, а знал он почти все.

— Здорово, — похвалил я. — Теперь пошли.

Пока он собирался, я приписал внизу:

«Джан! Я поехал с Итаном к родителям. Пожалуйста, позвони».

Итан не торопился, собирал игрушки, к тем, что уже лежали в машине. Мне не терпелось уехать, но я не хотел его понукать.

Наконец мы отправились к дому моих родителей. Конечно, следовало позвонить, предупредить, но я не мог объяснять им что-то по телефону.

— Когда мы туда приедем, ты смотри телевизор. Хорошо? А мне нужно немного поговорить с бабушкой и дедушкой.

— «Гриффинов»? — спросил Итан.

— Нет, найди что-нибудь поинтереснее.

Когда мы подъехали, мама увидела нас в окно. Отец открыл дверь, и Итан скользнул в дом.

— Где Джан? — произнес отец.

Я прислонился к нему и заплакал.

Эндрю Сэмюэлс терпеть не мог, когда человека загоняют под общий шаблон, однако по иронии судьбы таковым и являлся. Потому что был доктором и играл в гольф. А это стандарт. Врачи играют в гольф, копы любят пончики, а интеллектуалы читают Паоло Коэльо. Так принято. Но он ненавидел гольф. Ненавидел эту игру во всех ее проявлениях: нудные переходы от одной лунки к другой, необходимость надевать в жаркий безоблачный день солнцезащитный козырек, дурацкие паузы, когда уже пора бить, а игроки медлят. Он ненавидел яркие кричащие наряды, которые был вынужден носить. Но больше всего доктора Сэмюэлса раздражала сама идея игры, когда огромный участок хорошей плодородной земли в несколько тысяч акров используют, чтобы загонять в лунки маленькие мячики. Идиотизм.