Джеймс Чейз - Кинжал Челлини

— Классная работа, — сказал я.

Она обернулась, посмотрела в мою сторону.

— Что дальше? — спросил я.

Веда продолжала разглядывать меня.

— Иного выхода не было, правда? — взволнованно сказала она. — Они бы прикончили тебя.

— Согласен, — сказал я. — Ты меня не отвяжешь?

Она быстро подошла к серванту, взяла нож и приблизилась ко мне.

— У меня есть автомобиль. Если б только я знала, куда уехать, — сказала она, разрезая веревки.

— Ты хочешь уехать со мной?

Я понимал, что Веда не может оставаться здесь после того, как она ударила Паркера по голове. Я хотел, чтобы она сама заявила о своем желании покинуть этот дом вместе со мной.

— А что мне еще делать? — раздраженно сказала она. — Если я попадусь на глаза Корнелиусу… представляю, что меня ждет.

Я отбросил последнюю веревку и неуверенно поднялся на ноги.

— Это замечательно, — сказал я, поглаживая пальцами горло. — Стоило мне увидеть тебя, как я понял, что мы подружимся. И еще как крепко.

Я подошел к серванту, налил себе виски. Алкоголь придал мне силы.

— Поговорим, когда выберемся отсюда. Мне нельзя появляться на улице в таком виде. Где Паркер хранит одежду?

— В комнате наверху, дверь напротив лестницы. Он не опасен?

— Нет. Он очухается не скоро. Обожди меня. Я не задержусь.

Подойдя к Паркеру, я перевернул его, взял револьвер Доминика и сунул оружие себе в карман.

— Я быстро, — сказал я, покидая Веду.

За десять минут я умылся и надел на себя самый скромный из паркеровских костюмов. Он мне жал в плечах. Свою многострадальную шею я прикрыл белым шелковым шарфом. Моя голова и горло болели так, словно ах пропустили через пресс для отжима белья, но в целом с чувствовал себя неплохо.

Я сбежал по лестнице и вернулся в гостиную. Веда меня ждала. В ее глазах застыла настороженность, девушка была бледна.

Я перевел взгляд с Веды на Паркера. Похоже, ему еще долго предстояло отдыхать.

— Готова? — спросил я, улыбнувшись.

— Куда мы едем?

— В Санта-Медину. Это пока. Потом, когда мы лучше узнаем друг друга, мы решим, что нам делать дальше. Вещи взяла?

— Моя сумка в машине.

— У тебя дар предвидения.

— Когда Корнелиус уехал, я тотчас поняла, что а сделаю.

Мое сердце снова начало выпрыгивать из груди.

— Почему ты решила спасти меня? — спросил я.

Она молчала, глядя в сторону.

— Наверно, нам пора, — сказал я, не дождавшись ответа.

— Поцелуй меня, — сказала Веда.

Она определенно действовала на меня расслабляюще. Я нетвердо стоял на ногах, когда Веда оттолкнула меня.

— Теперь едем, — сказала она, и мы направились к входной двери.

Открыв ее, мы замерли. У нижней ступеньки стоял Горман. Он смотрел на нас. Он растерялся не меньше, чем мы. Я выхватил оружие первым.

— Руки! — крикнул я громовым голосом.

Горман подчинился. Его маленькие черные глаза глядели то на меня, то на Веду. Лицо Гормана ничего не выражало.

Макс сидел за рулем. Он высунулся в окно, вид у него был испуганный.

— Вылезай, — приказал я водителю. — У него в правом кармане пушка. Вытащи ее.

Макс выбрался из автомобиля, подошел сзади к Горману, сунул руку в карман толстяка и извлек оттуда револьвер.

— Забери у него, — попросил я Веду.

Она спустилась по ступенькам. Макс протянул ей револьвер рукояткой вперед. Она взяла оружие.

— Глупая девчонка, — сказал ей Горман. — Ты еще пожалеешь.

— Заткнись! — крикнул я. — Она едет со мной.

— Что ж, на этот раз вам повезло, мистер Джексон, — спокойно произнес он, — но я еще найду вас обоих.

Он говорил сдержанно, и оттого его угроза прозвучала внушительней.

— Я вас из-под земли достану, не сомневайтесь.

— Иди, составь Паркеру компанию. Он там что-то заскучал. Только перстень оставь. Я совсем без денег.

Он посмотрел на бриллиант, потом на меня.

— Возьмите сами, — сказал он, демонстрируя увесистый кулак.

— Ты забыл, что у меня есть револьвер, — напомнил я ему. — Парень с пушкой всегда получает то, что хочет.

— Не всегда, мистер Джексон.

— Дай-ка камешек, дружище.

Он не пошевелился.

Веда не спускала с меня глаз. Я не мог позволить толстяку одержать победу. К тому же перстень был мне необходим. Но подойти к Горману я не решался. Из его лап мне не вырваться.

— Извини, толстяк, — сказал я. — Мне нужен перстень. Если ты не отдашь его, я раздроблю тебе бедро. Три секунды на размышление.

Он уставился на меня. Уголок его рта дернулся. Больше он ничем не выдал свою ярость. Горман понял, что я не шучу.