Джон Кризи - Двойная ставка на смерть

Доулиш всматривался в его веселое, довольное лицо. Карлос был очень похож на сестру. И если бы не сложившиеся обстоятельства, то его веселость и приветливость были бы даже симпатичны.

— Доброе утро, мистер Доулиш, — преувеличенно вежливо произнес он.

Доулиш промолчал.

— Что-то он у нас сегодня не слишком разговорчив, — пробурчал Луис.

— Вряд ли это удивительно: обстоятельства не благоприятствуют, — пояснил Карлос. Он подошел и выглянул в окно: — Ага, прибыл еще один наряд полиции.

— Вот пусть он и летит им на головы, — злобно заявил Луис.

— Да, мой бедный Луис, — сказал Карлос, — все-таки с головой у тебя не все в порядке. Ты что, хочешь, чтобы полиция явилась сюда?

— Когда этот тип заткнется навсегда, нам и полиция не будет страшна, — отозвался Луис.

Если бы полицейские, толпившиеся на улице, услышали этот диалог, они сразу бы разобрались во всем. Но полицейские с таким же успехом могли находиться на другом конце света, а не под окнами. Что, если закричать, затеять борьбу? Но в руках у Луиса был пистолет, и Карлос тоже вынул оружие. Доулиш понял, что Карлос сознательно и с самого начала находился на стороне врагов.

Но кто, кто же стоял за всем этим?

Этот кто-то, скорее всего, управляет операцией из Лондона. Это очевидно.

— А там как дела? — спросил Луис.

— Мистер Джереми еще не пришел в себя, — ответил Карлос, — Мепита тоже.

Значит, Тим жив! Тогда еще остается хоть какая-то надежда.

— Могу догадаться, что с ним произойдет. Он утонет в ванне, — произнес Карлос самым что ни на есть спокойным тоном, как будто речь шла о воскресном пикнике.

Последовала долгая пауза, затем Карлос предложил:

— Подождем супругу мистера Доулиша.

Так вот в чем дело!

Они ждали Фелисити.

Тогда и Доулишу оставалось только ждать.

В этой истории все с самого начала шло наперекосяк, каждый его шаг заканчивался неудачей. И вот теперь они заманили в ловушку Фелисити!

Он почувствовал, что слабеет, что на него наваливается свинцовая усталость и сбросить ее усилием воли ему не удастся. Вся его борьба напрасна — все, все безнадежно. Что они сделают с Фелисити?!

Но почему она должна появиться?

И зачем она им вообще нужна?

— Она скоро прибудет, — спокойно произнес Карлос. — Нам пришлось помочь ей избавиться от полицейского хвоста, но это было не слишком сложно. Скоро она будет здесь, и мы тогда сможем покончить с ними обоими.

Луис встал.

— Слушай, я чего-то недопонимаю, — сказал он. — Она-то зачем понадобилась?

— Это очень настырная особа, — пояснил Карлос. — Она провела маленькое самостоятельное расследование и теперь знает, кто ОН. Если бы Доулиш додумался до этого сам, он бы избавился от массы хлопот.

Доулиш сел на стул. Спокойнее, еще спокойнее… Теперь он был готов к самым решительным действиям.

— Ах, вот как! — задумчиво произнес Луис. Похоже, он наконец-то понял, в чем дело. — И когда ж она явится?

— Потерпи, ждать осталось совсем недолго. Он в Барселоне, он сам ее и привезет. Мепита будет молчать — ради меня и ради тебя тоже. Когда Доулиш, его жена и этот Джереми умолкнут навсегда, опасаться нам будет нечего. Конечно, мог бы проболтаться Сеп Ли, но и он будет держать язык за зубами — ему, конечно, придется провести несколько лет за решеткой, но по выходе его будет ждать кругленькая сумма, так что…

И тут Доулиш рухнул на пол.

У него была лишь секунда, пока они опомнятся и начнут стрелять. Доулиш рванул на себя кровать, находившуюся между ним и двумя его врагами, и перевернул ее. В этот миг кто-то из них выстрелил, но пуля пролетела мимо, кровать перевернулась, пригвоздив к полу Карлоса, а спинкой до крови разбила Луису лоб.

Эта секунда решила все.

Доулиш перепрыгнул через кровать и выбил пистолет из руки Луиса. Пистолет Карлоса, похоже, накрыло кроватью.

Оба они были без сознания. Доулиш прикрыл входную дверь и прошел в соседнюю комнатку.

Тим был там. Живой, но в бессознательном состоянии. Мепита просыпалась от долгого, глубокого сна.

Но и это был еще не конец.

Скоро здесь появятся Фелисити и «тот». Доулиш должен их дождаться, он понимал, что, пока они не придут, ничего предпринять он не сможет. Предстоял еще один поединок, возможно, пострашнее всех предшествующих.

Вдруг раздался сонный голос Мепиты:

— Это… Это настоящий Патрик…

Она открыла глаза, самые прекрасные глаза на свете. Такие глаза воспевали поэты, и художники запечатлевали их на своих бессмертных полотнах. Но что крылось за этим спокойным и таким невинным взглядом? Неужели эта красота — всего лишь фасад, за которым прячется черная, злобная душа?