Джон Кризи - Я не собирался убивать

— Скажи что-нибудь, Боб, — взмолилась она. — Ты должен что-нибудь сказать.

Я, естественно, не мог сказать ничего дельного. Наоборот, мои слова могли причинить ей еще большую боль.

Но я понимал, что должен что-то сказать. Я открыл рот, чтобы ответить… и шум в доме заставил нас вздрогнуть. Лилиан показалась мне менее напряженной. Она перевела взгляд поверх меня, в сторону прихожей. Я обернулся. «Полиция все-таки не станет взламывать дверь», — подумал я в секунду паники, а потом услышал шаги и голос Роберта:

— Мама! Папа!

Я не мог отделаться от затопившей меня паники. «Он же в кино и должен вернуться поздно», — подумал я.

— Мама! Ты дома? — снова крикнул он.

Голос выдавал его беспокойство. Я сказал себе, что, может быть, дела в клубе пошли плохо и Чим выдал моего сына. О господи, только не сейчас. Нельзя, чтобы у Лилиан появились новые заботы. Она пристально смотрела на приоткрытую дверь и казалась такой же ошеломленной, как я, и охваченной дурными предчувствиями.

— Ma!

— Мы здесь, Боб, — ответила Лилиан.

Я заметил, что в секунду напряжения она назвала сына уменьшительным именем. Он подошел к двери, открыл ее и остановился на пороге. Он не вынул из брюк булавки, а его красные щеки показывали, что он гнал на велосипеде так быстро, как только мог. В его глазах читались любопытство и тревога.

— Да… добрый вечер, папа. Что… случилось?

— Почему ты вернулся, сынок? — спросил я хмурым тоном.

— По… полиция нашла меня в кино. Констебль сказал, что дома неприятности и мое присутствие необходимо, — ответил Роберт и вопросительно посмотрел на нас. — Мама! — вдруг вскрикнул он. — С Джулией ничего не случилось, да? С ней ничего не случилось?

— Нет, с ней все в порядке, Боб, — ответила Лилиан, казалось, лучше меня реагировавшая на происходящее. — Неприятности совсем другого рода. Это…

Она замолчала, несомненно, потому, что ей было трудно найти подходящие слова, а еще потому, что перед домом остановилась машина и хлопнула дверца. Лилиан, очевидно, подумала о том же, о чем я: вернулась полиция. Я уже не спрашивал себя, что они нашли, какую улику обнаружили, чтобы иметь возможность арестовать меня. На крыльце послышался шум. Роберт оглянулся, явно удивленный.

В замок двери, выходящей на улицу, вставили ключ.

— Это Джулия! — воскликнула Лилиан.

Дверь открылась.

— Мама! Папа! — крикнула Джулия.

— Мы в…

У Лилиан не хватило сил закончить фразу. Боб бросил на нас удивленный взгляд и отступил в прихожую.

Хлопнула дверь дома, потом дверца машины. Я услышал шаги Джулии в прихожей.

— Они здесь, Джу-Джу, — крикнул Роберт. — Тут происходит что-то чертовски странное, — добавил он едва слышным голосом.

Джулия появилась рядом с ним. Наш сын и наша дочь, оба удивленные, но она выглядела не такой испуганной, как ее брат, потому что еще недостаточно хорошо видела наши лица. Она остановилась, не дойдя до середины комнаты, и вопросительно посмотрела на нас.

— Почему ты вернулась, Джулия? — спросил я.

— Приехали полицейские, — ответила она, — и сказали, что мне необходимо вернуться домой, потому что у нас какие-то неприятности. Они меня даже подвезли.

Она замолчала, и я увидел, что она бледнеет.

— Я думала, произошел несчастный случай, — добавила Джулия упавшим голосом.

Поскольку мы ничего не говорили, она посмотрела на свою мать, сделала еще несколько шагов и спросила:

— В чем дело, мама?

— Что происходит? — спросил Роберт испуганно. — Что происходит?

Лилиан ответила очень медленно, но чистым и ясным голосом:

— Дети, у вашего отца серьезные неприятности. Его обвиняют в очень серьезном деле.

Я никогда не узнаю, где она нашла необходимые силы, чтобы говорить таким твердым тоном и найти столь точный ответ. Я почувствовал, как ее рука ищет мою, как ее ледяные пальцы нервно сжимают мои.

— Я полагаю, полиция решила, что вам лучше вернуться домой, чтобы я не осталась одна, — добавила она. — Ты не думаешь, что это так, Боб?

Мне действительно показалось, что это единственно возможное объяснение: их вернул Плейделл.

— Да, — прошептал я. — Да, я согласен.

— Но какого рода обвинения? — спросил Роберт. — Па, это как-то связано с…

— Это самое серьезное обвинение из всех, которые могут существовать, — ответил я.

Через ледяные пальцы Лилиан в меня как будто вливалась ее сила. Слова шли без труда, но тем не менее я едва слышал свой голос:

— Я не могу сообщить детали, но меня будут обвинять в убийстве.