Наталья Солнцева - Эликсир для Жанны д’Арк

– Я не хочу скандала, – примирительно сказал Прозорин, беря жену за руку. – Прости.

Она дернулась, как от удара током, и натянула простыню до подбородка. Не хватало, чтобы «супружеский секс» повторился. В новой оригинальной трактовке, навеянной мужу посиделками с Федором. Отчего-то у Кати не было сомнений, что нынешнее насилие связано с этим страшным человеком. Раньше ничего подобного не случалось.

– Не трогай меня!

– Катрин, хватит уже. Принести тебе воды?

– Уходи, Сережа…

– Я уйду, если тебе угодно. Надеюсь, инцидент исчерпан?

– Этот кошмар ты называешь «инцидентом»? – поразилась Катя. – Убирайся к своему Федору!.. Видеть тебя не могу!..

Прозорин укоризненно покачал головой, поднялся, накинул на себя халат и, оглянувшись на плачущую жену, вышел…

Поместье «Дубрава»

«Утром Прозорин наверняка захочет объясниться, – рассуждал у себя в комнате Лавров. – Ему не нужен скандал. Любопытно, что он предпримет?»

Сцена, которую сыщик застал в спальне хозяев, все еще стояла у него перед глазами. Кровать в глубине комнаты, очертания двух сплетенных тел, пятно зеркала. Со света в темноте ничего толком не разглядишь.

Он не сразу разобрался, кто навалился на Катю. Ему была смутно видна широкая голая спина мужчины и белые женские ноги.

Мужчина резко обернулся на звук распахиваемой двери, женщина сдавленно вскрикнула.

«Катерина Борисовна… – обомлел гость. – Вы звали на помощь…»

Мужчина соскользнул на бок и в бешенстве вскочил. Только теперь сыщик сообразил, что перед ним сам хозяин, и в буквальном смысле прирос к полу.

«Какого черта?!» – взревел тот, осыпая пришельца нецензурными ругательствами.

Катя перестала кричать и судорожно потянулась за скомканной простыней, – прикрыться.

Голый Прозорин казался в полутьме спальни разгневанной статуей Аполлона, изрыгающей молнии. Лавров попятился, бормоча извинения.

Какие его слова могли исправить положение? Не было таких слов.

Все выглядело бы нелепо и даже комично, если бы не истошные крики Кати, которые все еще стояли в ушах Лаврова. В ее голосе слышался смертельный испуг. Это не было похоже на стоны и вопли страсти.

«Как вы смеете врываться посреди ночи? – гремел Прозорин, забыв о своей наготе. – Вы что, рехнулись? Убирайтесь вон! Моя жена раздета! Это неслыханно!»

Он успел взять себя в руки, и бессвязная ругань обрела конкретную направленность.

«Простите, ради Бога… – оправдывался гость. – Я не хотел. Я услышал крики и подумал, что стряслась беда…»

«Мы с женой имеем право вести себя в постели, как нам угодно».

«Да, да… конечно… извините…»

При этом Лавров не торопился закрывать за собой дверь, а, напротив, заглядывал через плечо Прозорина, пытаясь рассмотреть Катю. Что с ней? Почему она плачет? Не от стыда же?

Скулы хозяина дома ходили ходуном.

«Можете идти, – яростно сверкая глазами, процедил он. – И больше не беспокойте нас».

«А… как Катерина Борисовна?»

«Она в порядке, – отрубил, надвигаясь на Лаврова, обнаженный Прозорин. – Что-то еще?»

«Нет… я… мне, очевидно, послышалось…»

Гостю ничего не оставалось, как ретироваться. Он вернулся к себе, пораженный и обескураженный. Что это было? Провокация? Приступ безумия? Или жестокий секс, который в ходу у определенного круга людей?

«Я дал в штангу, – корил себя Роман. – Теперь у Прозорина есть повод выставить меня из дома. Он будет прав, если так и сделает. Я бы на его месте надавал наглецу по шее, а он сдержался. Сказывается хорошее воспитание…»

Он приготовился к любому исходу. Чему быть, того не миновать.

Лавров терялся в догадках, как там Катя и какое решение принял ее муж, когда горничная пришла звать его к столу.

– Завтрак подан, – сообщила она.

– Передайте Катерине Борисовне, что я иду.

– Хозяйка осталась у себя. Ей нездоровится.

– А Сергей Кирилыч?

– Он уже поел.

Сыщик понял, что Прозорины избегают его, – каждый по своей причине, – но отказывать в гостеприимстве не собираются. Сергей не хочет, чтобы Лавров наболтал его тестю лишнего, и постарается замять скандал.

В коридоре еще не стихли шаги горничной, как зазвонил его сотовый.

– Привет, дружище, – произнес на том конце связи новоиспеченный майор. – Я по поводу Снежаны Орловой.

В свете последних событий у Лаврова вылетела из головы фехтовальщица из клуба «Рапира». И без нее хлопот хватало.

– Она заявлена в розыск три года назад, – доложил майор. – Перестала посещать клуб, куда-то пропадала из дому, а однажды уехала и не вернулась. Мать пришла в отделение, накатала бумагу…