Наталья Солнцева - Эликсир для Жанны д’Арк

– Ну… Федор предложил нам одну штуковину… типа…

– «Слюну скорпиона»?

Парень залился краской до корней волос. Признаваться, что они с напарником отвалили «монаху» кучу бабок за сомнительное снадобье, было стыдно. Хотели приворожить девчонок из ресторана. Официанток. Особенно одну, с косичками и чудесными ямочками на щеках. Девушка нравилась обоим. Из-за нее Тарас позволял себе спустить в ресторане часть зарплаты. Они с Лехой соперничали, но так… несерьезно. Ходили слухи, что на Варю положил глаз администратор Орешкин. С ним не потягаешься.

– Бес попутал, – вырвалось у охранника. – Федор, чертяка, надул нас! Чтоб ему пусто было! Обещал, что на этот запах телки слетаются, как мухи на мед.

– А на самом деле?

– Что-то есть в этой «слюне»… – смущенно пробубнил Тарас. – Она правда действует на баб… то есть на женщин. Варя мне даже телефон свой дала. Но потом я сколько ни звонил, она не брала трубку. Выходит, запах действует только при непосредственном контакте.

– Значит, осечка вышла?

– И у меня, и у Лехи. Он тоже жаловался.

– Дай-ка мне понюхать, – попросил Лавров.

Тарас пошарил по карманам, полез в тумбочку.

– Черт… куда я ее заныкал? – он обнаружил афродизиак на дне ящика, в тумбочке для телевизора, и протянул сыщику крошечную баночку с плотно притертой крышкой. От баночки исходил уже знакомый Лаврову тошнотворный запах.

– Фу! Гадость!

– Федор с нас кучу бабла содрал за эту дрянь. Он что, и вам хочет фуфло втюхать?

От досады и волнения охранник перешел на жаргон, устыдился и окончательно расстроился.

– Что за день сегодня! С утра башка трещит, Леха где-то запропастился. Небось пылинки сдувает с хозяйского джипа, выслуживается, блин.

Лавров резко повернулся и отправился к гаражу выпускать на свободу пленников. Все его версии трещали по швам. Оставалось надеяться на Глорию.

По дороге ему позвонил сначала Орешкин с криками, что пропала Варя и что ее, вероятно, уже нет в живых. Потом Туровский с требованием немедленно явиться для отчета.

– Я в «Дубраве», – сказал сыщик. – Как только разберусь с делами, приеду.

– Когда это будет?

– Пока не знаю.

– В пансионате переполох, – раздраженно сообщил бизнесмен. – Исчезла официантка из ресторана. Тут все с ног сбились, ищут. Меня известили, что вчера вечером в «Трактире» ужинал мой зять со своим прихлебателем. И ты там был!

– Верно.

– Почему не зашел?

– Я работал.

– Вижу, как ты работаешь! Я сам сегодня приеду проведать дочь, – заявил Туровский. – Что-то у меня душа не на месте!..

Прозорин, потирая затекшие от наручников запястья, устроился в кресле.

– Ты нашел убийцу? – напряженно спросил он. – Мертвое тело не может лежать в гараже. Его надо либо спрятать, либо…

– Проще всего вызвать полицию, – предложил Лавров.

– Но мы же не знаем, кто… – хозяин обвел взглядом каминный зал и остановился на Глории. – Мне сказали, что вы ясновидящая, которая поможет разоблачить маньяка. Это так?

– Я попробую, – сказала она.

– Может, ты больше доверяешь Федору?

– Где он, кстати? – осведомился Прозорин.

– Я запер его в лаборатории. Пусть призовет своего демона, чтобы тот его выручил.

– Зачем ты так?

– А как прикажешь поступить? Позволить маньяку разгуливать на свободе?

– Федор не маньяк. Он… ученый, исследователь. Он…

– Он морочит тебе голову, а ты ведешься! – перебил Лавров. Его бесило собственное бессилие. Казалось, убийца уже у него в руках. Ан нет! Злодей выскальзывал из расставленных ловушек, словно невидимка. Он мог оказаться кем угодно – мужчиной, женщиной… даже рыжебородым чертом. Сыщик допускал и это.

Прозорин предпочел смириться со своим положением. Его судьба зависела от Лаврова, и он не хотел вступать в полемику. Пусть лучше подозревают Федора, чем его.

– Где моя жена?

– Она спит, – ответила Глория. – Пришлось дать ей снотворное. Я уложила ее и дождалась, пока она уснет.

– Катя… знает?

– Вам следовало бы раньше позаботиться о ней. У вашей жены психический шок. Сильное потрясение порой вызывает состояние ступора.

Глорию знобило, и она попросила разжечь камин. Лавров подбрасывал поленья и смотрел, как занимается пламя. Сухая древесина трещала от жара. Это невольно навело его на мысль о Снежане.

– Страшно погибать в огне. Ох, как страшно…

Прозорин опустил голову. Он понял намек. Слова оправдания застряли у него в горле.

– Ты редкий негодяй, – вырвалось у сыщика. – Заживо сжег любовницу, а потом пообещал матери вернуть ее дочь! Как у тебя язык повернулся?