Татьяна Столбова - Смерть по сценарию

Я показала природе язык и повернулась спиной к окну. Денис слабо улыбнулся мне.

— Нет, Тоня, я еще немного подожду. Может, сам справлюсь.

В данный момент он действительно справился. Во всяком случае, выглядел несколько лучше, чем минуту назад.

Я решила не терять времени, а воспользоваться благоприятной переменой в его настроении.

— Денис, у Миши был враг?

— В наше время враги есть только у бизнесменов и бандитов, — с улыбкой покачал головой он, — что порой одно и то же. А у Миши врагов не было. Он же... Ты сама знаешь, какой он человек. Добрый, честный, спокойный...

— А если причина — деньги?

— Материально он был обеспечен, но и только. Никаких тысяч баксов у него и в помине не бывало.

— А статьи в иностранных журналах?

— Миша писал их редко. Одну статью примерно в три-четыре месяца. Так что когда ему приходили гонорары, он забивал образовавшиеся к этому времени в бюджете дыры, а остаток быстро тратил. Да и в долг у него просили многие... И далеко не все считали нужным отдавать. Но он и не требовал. Так что, я думаю, убили его не из-за денег.

— В тот вечер ты ушел от него последним?

— Да.

— Во сколько?

— Точно не скажу. В час. Может, в половине второго.

— Как вы расстались?

— Нормально. То есть никак. Я собрался уходить, он вышел со мной в коридор, но тут ему позвонили по телефону и он опять ушел в комнату. Я ждал минут пять, потом крикнул, чтоб он не забыл закрыть за мной дверь, вызвал лифт и... И все.

— А кто ему звонил? — насторожилась я. Об этом мне никто пока не рассказывал.

— Не знаю, — пожал плечами Денис. — Я же в коридоре стоял. Оттуда ничего не слышно, что в комнате говорят...

— У него телефон с определителем?

— Нет, простой аппарат. Даже не кнопочный.

— Гм-м... А на лестнице ты никого не видел?

— Нет. Хотя... Что-то такое мелькает в памяти. То ли шорох, то ли шаги... Или я уже фантазирую... Не доверяй моим словам, Тоня. Я сейчас могу сказать что угодно. После Мишиной гибели я как во сне. И уже не отличить, где сон, где явь... Я устал.

— Все, — решительно сказала я. — Отдыхай. Я пойду.

Денис закрыл за мной дверь, любезно не показав виду, как рад моему уходу.

Ничего нового я так и не узнала. Похоже, мне придется опрашивать всех Мишиных гостей по очереди. А что, если Денис прав и ничего особенного в этот вечер не произошло? Где мне тогда искать убийцу? Вдруг он вообще не был в этой теплой компании, а, предположим, ждал на улице и, когда последний гость удалился, вошел в квартиру и сделал свое черное дело? Это реально, ибо, по словам Дениса, Миша не сразу закрыл входную дверь. А может, и вовсе не закрыл.

Кто же ему звонил так поздно? Невзорова? Ведь она уже ушла к тому времени... Кстати, а почему она ушла, если у нее с Мишей был роман? Она должна была остаться. Правда, как я поняла, она не жила у Миши постоянно, но если уж провели вместе вечер, так зачем же уезжать домой?

Вопросов становилось все больше. Ответов так и не было. Но и времени у меня на сегодня не осталось — пора было ехать на студию. Вот там я и поговорю с Невзоровой. А заодно и с Пульсом. Неприятно, но что ж поделаешь... Надо же выручать Дениса, тем более что сейчас он явно не способен постоять за себя. Нервы, нервы...

— У всех нервы! — дико орал Вадя, наступая на оператора. — Никто ни черта не делает! Надоело!

Он потрясал пухлыми кулачками, брызгал слюной и топал ножками, но оператор — крупный, широкоплечий, с плоским рябым лицом бывалого моряка — не отступал. Он стоял у камеры и смотрел на режиссера с нескрываемым презрением.

Такая сцена повторялась неоднократно в течение нескольких месяцев, все в группе к ней привыкли и занимались своими обязанностями, не обращая внимания на вопли и визги Вади. Через пару минут он успокоится и все пойдет своим чередом, до следующей стычки с кем-либо еще.

В миру Вадя был человеком достаточно легким и спокойным. Бес вселялся в него исключительно на съемочной площадке. Причем бес был отвратительный — злобный, мелочный, хитрый и скандальный. К удивлению многих, спустя какое-то время после скандала обнаруживалось, что прав был все-таки Вадя. Прав во всем: в том, что из-за лени и нерасторопности некоторых членов группы задерживался съемочный процесс; в том, что из-за упрямства оператора в брак ежедневно уходило энное количество драгоценной пленки; в том, что и как надо снимать, и так далее. Короче, Вадя — Вадим Борисович Жеватович — был хорошим режиссером, и если уж впадал в истерику, то имел на это определенные основания. В связи с этим в группе Вадю любили, прощали ему эгоцентризм и капризность, даже умилялись его выходкам и трехэтажным матерным тропам.