Розамунд Лаптон - Разгадай мою смерть

Я слышу слабый голос, зовущий меня по имени. Тоненький девичий голосок. Наверное, опять слуховые галлюцинации, порожденные мыслями о тебе.

Знаешь ли ты, что в открытом космосе тоже есть свой «птичий хор»? Высокоскоростные электроны попадают в радиационный пояс Земли и, притягиваясь к нашей планете, превращаются в акустические волны, схожие по звуку с птичьими трелями. Как по-твоему, не их ли поэты семнадцатого века назвали «музыкой сфер»? Тебе ее тоже слышно — там, где ты сейчас?

Откуда-то издалека опять доносится мое имя, совсем слабо, на границе слуха, вместе с пением птиц. Кажется, мрак понемногу бледнеет. А птицы по-прежнему поют, да, уже громче. Раздаются мужские голоса, они тоже зовут меня. По всей вероятности, мне опять все мерещится. Но если нет, я должна отозваться. К несчастью, у меня крепко завязан рот, а кроме того, я все равно не могу издать ни звука, так как старательно сплевывала слюну, опасаясь, что в ней успело раствориться некоторое количество снотворного. Теперь во рту страшная сухость, и я воображаю, что секретарша мистера Райта одну за одной приносит мне бутылки с минеральной водой.

— Беата!

Среди мужских голосов я четко различаю голос Каси. Да, точно, ошибки быть не может. Значит, она не в больнице, и Уильяма вызвали к кому-то другому. От радости и облегчения мне хочется громко смеяться, но с завязанным ртом это невозможно. Я чувствую, как по замерзшим щекам струятся горячие слезы.

Уильям был прав: полиция охотно поверит в мои суицидальные намерения. Кася, наверное, тоже испугалась, что я могу навредить себе, и поэтому незамедлительно сообщила о моем исчезновении. Уильям предсказал и другое: полицейские выйдут на это место, предположив, что именно здесь я предпочту расстаться с жизнью. Или же их привело сюда коротенькое сообщение, которое я отправила Касе, «odcisk palca» ?

Я уже могу различить на бетонном полу отдельные пятна. Вокруг действительно становится светлее. Должно быть, утро.

— Беата! — Голос гораздо ближе.

Снова пищит пейджер. Мне не нужно отвечать, ведь этот маленький прибор играет роль радиомаяка, который приведет спасителей ко мне. Значит, Кася всю ночь вызывала меня не потому, что ей требовалась помощь, а потому, что волновалась за меня. Вот и последний кусочек зеркального отражения. Ты уже, конечно, поняла, что все это время она заботилась обо мне, а не я о ней. Той ночью она позвонила в дверь твоей квартиры, так как нуждалась в убежище, но осталась рядом, чтобы утешить меня в моей тоске и одиночестве. Это ее руки, покрытые кровоподтеками, обнимали меня тогда, и именно в ту ночь я впервые смогла заснуть после твоей смерти. Вопреки моему желанию Кася заставляла меня танцевать и улыбаться, побуждала хотя бы на краткие мгновения испытывать иные чувства помимо скорби и гнева.

Так же как ты. Всякий раз, вдыхая запах лимона, я вспоминала о том, что ты рядом со мной. На похоронах Лео я держала тебя за руку, но и ты в ответ крепко сжимала мои пальцы. Ты поддержала меня этой кошмарной ночью, Тесс, помогла дождаться утра. Я разговаривала с тобой, думала про тебя. Если я еще дышу, то только благодаря тебе.

Я отчетливо слышу приближающийся вой сирен. Ты права, это звуки цивилизованного общества, которое заботится о своих гражданах.

Я жду, пока придет помощь, и размышляю о том, что, потеряв тебя, лишилась самого дорогого в жизни, однако эта утрата не сделала меня слабее. Ты — моя сестра, и я ощущаю это всеми фибрами души. Нашу связь можно даже увидеть: двойная спираль ДНК в каждой клеточке моего тела визуально подтверждает, что мы сестры. Однако помимо этого нас объединяют другие узы, невидимые даже под самым сильным электронным микроскопом. Нас связала и смерть Лео, и уход отца, и тетрадка с домашним заданием, потерявшаяся перед самым выходом в школу; каникулы на острове Скай и рождественские традиции (без десяти пять утра разрешается ощупать чулок с подарками, в десять минут шестого — открыть самую верхнюю коробку, а раньше и уж тем более до полуночи — ни-ни, даже подглядывать нельзя). Мы связаны сотнями тысяч воспоминаний, которые впечатываются в нас и становятся нашей неотъемлемой частью. Внутри меня живет девочка с волосами цвета карамели; она гоняет на велосипеде, хоронит кролика, пишет картины — настоящие взрывы света и цвета, любит всех своих друзей, звонит мне посреди ночи, поддразнивает, учит полной грудью ощущать ценность настоящего момента, радоваться жизни. Ты — моя сестра, и потому все это часть меня. Я бы отдала что угодно, лишь бы вернуть время на два месяца назад и поменяться с тобой местами. Лучше бы я сейчас шла по парку и окликала тебя, Тесс.