Шарль Эксбрайя - Мы еще увидимся, крошка

— Мадам, вы можете быть спокойны за своего мужа… Я редко встречал людей такого отменного класса, да еще с таким аппетитом! И судя по тому, как он любуется вами, каждому ясно, что такого влюбленного не просто найти! С вашего позволения, мадам, скажу, что вам обоим чертовски повезло, и я желаю вашему малышу, чтобы он был таким же красавцем, как его папа и мама… — Ну, и поскольку Джим был не дурак пошутить, он добавил:

— …Но все-таки, чтобы он был не так прожорлив, как его папа, ведь во всем Объединенном Королевстве не сыщешь семьи, которая бы могла каждый день прокормить двух таких едоков!

И он захохотал, Малькольм за ним, а бедная Патриция, с комом в горле, не могла простить хозяину «Старого капитана», что он расписывал тот мир, который был для нее закрыт.

Стоя на пороге, шотландец взял под руку свою спутницу и прошептал:

— Вы видите, дорогая, что должны поехать в Томинтоул?

Вместо ответа молодая женщина уткнулась лицом в его руку (его плечо было слишком высоко для нее) и всплакнула, чтобы хоть как-то разрядиться. Он подождал, пока она поплачет, а потом нежно спросил:

— Вы плачете просто так?

— Будем считать, что я плачу от нашей скорой разлуки… Вы отправитесь в Томинтоул… А я вернусь туда, где все ненавижу… После встречи с вами я буду еще более несчастной, чем раньше…

— Так поехали со мной.

— Это невозможно, Малькольм… Я не хочу, чтобы с вами стряслось несчастье…

— Вы и вправду думаете так, как мне сказали?

— Клянусь вам!

Он обнял ее еще крепче и успокоил — Так зачем себе морочить голову? Мы еще увидимся, крошка…

Теперь Патриция решила: пусть Дункэн подвергнет её любым пыткам, но она ни за что не поведет своего спутника на Клементс-лейн. В конце концов, пусть Дункэн лучше ее убьет, чем влачить ту жизнь, которая ей предстояла… Но как раз тогда, когда она хотела предложить поймать такси, шотландец спросил:

— Если вы не очень устали, дорогая, давайте немножко пройдемся… Все-таки Лондон, ночь, в этом что-то есть, правда?

И не дождавшись ответа, он повлек ее за собой. Патриция покорилась. Она была фаталисткой, и у нее больше не осталось сил сопротивляться. И когда Малькольм свернул на Клементс-лейн, она усмотрела в этом перст судьбы, которой уже не вольна была противиться. Не в силах произнести больше ни слова, она шла вперед в состоянии почти полного отупления. И все-таки каждая клеточка в ней была настороже, она больше почувствовала, чем увидела, три тени у входа в подъезд какого-то здания. Она встала как вкопанная. Удивленный Малькольм спросил, что с ней.

— А что вы такое носите за собой в этом чехле, Малькольм?

— Свою волынку.

— На которой вы играете в Томинтоуле в честь той, которую любите?

— Совершенно верно.

И тут мисс Поттер озарила мысль, которая развеселила ее вопреки всем страхам.

— Ну тогда вы не вполне искренни со мной, раз до сих пор не устроили концерт в мою честь!

— Кроме шуток, вы бы хотели?

— Прошу вас.

Не мешкая, Макнамара вынул свою волынку и завел мелодию «На далеких островах Америки». В лондонской ночи Эти гнусавые звуки отозвались долгим эхом, и молодая женщина улыбнулась, представив себе рожи убийц, которых этот концерт должен был повергнуть в полный ужас. И вот уже вскоре пооткрывались окна, полетели проклятия, посыпалась брань, но шотландцу было хоть бы что, и он задудел во всю мощь. После «На далеких островах Америки» он завел «Не бойся, это всего лишь маленькое озеро», что вызвало целый взрыв воплей у жителей квартала. Людишки Дункэна не посмели наброситься на эту парочку на глазах у толпы свидетелей, а как раз это и было нужно Патриции. Полицейская машина прибыла именно в тот момент, когда Малькольм заканчивал свой концерт торжественной мелодией «Герои нашей армии».

Услышав из уст Торнтона обо всем, что произошло на Клементс-лейн, Дункэн впал в неистовую ярость. Девит же, хоть и скис от уплывшего навара, все-таки получал удовольствие, видя, как бесится его шеф. Торнтон, считая, что правда на его стороне, пытался защищаться:

— Нет уж, шеф, это, куда ни крути, не наша вина! Мы выполняли все ваши указания в точности! Мы дождались, когда Джим ля Шуэтт объявил о закрытии, смотались, оставили там мисс Поттер и этого здорового увальня… хотя, если уж начистоту, нам было не по себе, что мы должны убрать этого типа…

— Ну-ну!

— Чистая правда, шеф… этот парень в порядке, симпатяга… Вы бы видели, сколько он сожрал, даже не верится! Да еще он все время сдыхал со смеху… Я же сказал вам, шеф, что, если бы мы не знали, что он таскает с собой кучу «бабок», думаю, что Блэки, Джим и я, мы бы еще сто раз подумали, уж больно он клевый, шотландец этот.