Мэри Хиггинс Кларк - Оставь для меня последний танец

Доктор Грин дал ему успокоительные таблетки и снотворное. Добравшись домой из больницы, Нед принял две таблетки снотворного и заснул на диване. Проспав четырнадцать часов, он проснулся в четверг, в одиннадцать утра.

Именно в этот момент в дверь позвонила домовладелица, миссис Морган. Двадцать лет назад, когда они с Энни сюда въехали, домом владела ее мать, а в последние годы дом перешел к миссис Морган.

Неду она не нравилась. Это была крупная женщина с агрессивным выражением лица. Загородив вход, она стояла в дверном проеме, но он точно знал, что она пытается заглянуть в комнату, явно напрашиваясь на неприятность.

Когда она заговорила, в ее голосе отсутствовали привычные жесткие и крикливые нотки:

— Нед, я думала, вы уже на работе.

Он не ответил. Не ее дело, что его снова уволили.

— Вы знаете, как я сожалею по поводу Энни.

— Угу. Конечно.

Он все еще был так разбит от действия таблеток, что с трудом мог лишь бормотать.

— Нед, у меня возникла проблема. — Теперь сочувствующий тон уступил место тону деловой женщины. — Ваша аренда истекает первого июня. Мой сын скоро женится, и ему нужна ваша квартира. Мне жаль, но вы ведь понимаете ситуацию. И, как дань памяти Энни, разрешаю вам бесплатно пожить здесь до конца мая.

Час спустя он поехал в Гринвуд-Лейк. Некоторые из прежних соседей работали на своих лужайках. Он остановился перед участком, где стоял когда-то их дом. Теперь тут везде была лужайка. Исчезли цветы, которые Энни сажала с такой любовью. Пожилая миссис Шефли, живущая в другой половине их дома, обрезала кусты мимозы в своем саду. Подняв глаза, она заметила его и пригласила на чашку чая. Угостила домашним кофейным тортом и даже вспомнила, что он любит класть в чай много сахара.

— У вас ужасный вид, Нед, — сказала она, сидя напротив, и глаза ее наполнились слезами. — Энни вряд ли понравился бы ваш растрепанный вид. Она всегда старалась, чтобы вы хорошо выглядели.

— Мне придется переехать, — сказал он. — Хозяйке нужна квартира для сына.

— Нед, куда вы пойдете?

— Не знаю. — Продолжая бороться с недомоганием от снотворного, Нед кое-что придумал. — Миссис Шефли, можно мне снять у вас свободную спальню, пока я что-нибудь не найду?

В ее глазах промелькнуло неудовольствие.

— Ради Энни, — добавил он.

Он знал, что миссис Шефли любила Энни. Но женщина покачала головой:

— Ничего не получится, Нед. Вы не самый опрятный из людей. Энни всегда за вами прибирала. Дом маленький, и мы будем ссориться.

— Я думал, вы хорошо ко мне относитесь.

Нед почувствовал, как в нем закипает гнев.

— Я хорошо к вам отношусь, — примирительно сказала она, — но, когда живешь с человеком под одной крышей, все совсем по-другому.

Она выглянула в окно.

— О, посмотрите, вон идет Гарри Харник. — Она подбежала к двери и позвала его. — Ко мне пришел Нед, — крикнула она.

Гарри Харник был тем самым соседом, который предложил купить у них дом, потому что ему понадобилось расширить двор. Не сделай Гарри это предложение, Нед не продал бы дом и не вложил бы деньги в ту компанию. Теперь Энни не стало, дома нет, а домовладелица хочет вышвырнуть его вон. Миссис Шефли, которая всегда была так мила с ним и Энни, не хочет даже сдать ему комнату.

В дом с сочувствующей улыбкой на лице вошел Гарри Харник.

— Нед, я ничего не знал про Энни, пока все не кончилось. Мне очень жаль. Она была такой чудесной.

— Замечательной, — согласилась с ним миссис Шефли.

Предложение Харника купить дом было первым шагом к гибели Энни. Сейчас миссис Шефли позвала соседа, потому что не хотела оставаться с Недом наедине. «Она меня боится», — подумал Нед. Даже Харник смотрел на него как-то странно. «Он тоже меня боится», — решил Нед.

Домовладелица, вопреки своим словам, предложила ему пожить в квартире бесплатно в течение мая, потому что тоже его боится. Ее сын не сможет с ней жить — они плохо ладят.

«Просто она хочет от меня избавиться», — сказал себе Нед.

Когда вчера он стоял в дверях больничной палаты, Линн Спенсер испугалась его. Ее сестра, эта Декарло, во время интервью смотрела мимо него, а вчера соизволила чуть повернуть голову, чтобы на него взглянуть. Но он изменит ситуацию. Она тоже научится его бояться.

Им овладевали гнев и боль, которые накапливались уже давно. Он это чувствовал. Гнев превращался в ощущение силы, как это случалось с ним в детстве, когда он, бывало, стрелял пульками по белкам в лесу.

«Харник, Шефли, Линн Спенсер, ее сестра — все они белки. Вот так и надо с ними обращаться, как с теми белками», — подумал он.