Сидни Шелдон - Оборотная сторона полуночи

– Не переживай, если ты разочарована, дорогая. Первый раз всегда получаешь душевную травму.

Кэтрин ничего не ответила. Фрейзер приподнялся и, опершись на локоть, посмотрел ей в лицо. Затем участливо спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, – поспешила ответить Кэтрин и улыбнулась. – Ты лучший любовник из всех, которых я знаю.

Она поцеловала его и прижала к себе. На душе у нее стало тепло и спокойно. Постепенно внутреннее напряжение спало, она расслабилась и осталась довольна.

– Хочешь бренди?

– Нет, спасибо.

– А я, пожалуй, налью себе. Ведь не каждую ночь ложишься в постель с девственницей.

– Тебе это мешало? – спросила она.

Он как-то странно и понимающе взглянул на нее, стал что-то говорить, но тут же передумал.

– Нет, – ответил он.

В его тоне было нечто такое, чего Кэтрин не понимала.

– Я… я была, – она сделала глотательное движение. – Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать… была ли я на уровне?

– Ты была великолепна, – ответил он.

– Правда?

– Правда.

– Ты знаешь, почему я так долго не ложилась с тобой в постель?

– Почему?

– Я боялась, что после этого ты не захочешь меня больше видеть.

Он расхохотался:

– Это сказочка старых жен. Ею пользуются нервные мамаши, чтобы сохранить непорочность своих дочерей. Секс не разъединяет людей, Кэтрин. Он их сближает.

Он сказал правду. Никто еще не был ей так близок. Может быть, внешне она не изменилась, но Кэтрин знала, что она уже не та.

Юная девушка, сегодня вечером пришедшая в этот дом, исчезла навсегда, и на ее месте появилась женщина. Женщина Уильяма Фрейзера. Она наконец нашла таинственную чашу Грааля, которую искала так долго. Поиск закончен.

Теперь даже ФБР останется довольным.

Для одних Париж 1941 года был городом несметных богатств и неограниченных возможностей, для других – исчадием ада. При упоминании гестапо парижан охватывал ужас. В городе без конца обсуждали злодеяния этой организации, но обсуждали шепотом. Преследование французских евреев, начавшееся с мелкого хулиганства – битья витрин в ряде магазинов, – вскоре превратилось в хорошо отлаженную гестапо систему изъятий, сегрегации и уничтожения.

29 мая вышло новое постановление. В нем, в частности, говорилось: "…шестиконечная, размером с ладонь звезда с черной полосой по краям. Изготовляется из желтой ткани и имеет надпись juden 12 12 Евреи (нем.). 13 Внимание (нем.). 14 Простая дешевая кинокамера. 15 Двойник (нем.). черного цвета. Подлежит ношению с шестилетнего возраста на левой стороне груди. Крепко пришивается к наружной стороне одежды".

Не все французы хотели жить под немецким сапогом. Маки, участники французского Сопротивления, умело и самоотверженно боролись против фашистов. Если маки попадались, их убивали с неимоверной жестокостью.

Одну молодую графиню, семья которой владела замком в окрестностях Шартра, вынудили отдать нижние этажи замка немцам, где они разместили свой штаб. Немцы занимали помещение в течение полугода. В то же самое время графиня прятала у себя на верхних этажах пятерых маки, разыскиваемых гестапо.

Немцы и патриоты ни разу не встретились, но за три месяца волосы графини совершенно поседели.

Немцы жили, как подобает завоевателям. Рядовым французам приходилось туго. Не хватало всего. Не было недостатка лишь в холоде и нищете. Сильно сократилась подача газа для бытовых нужд. Не работало отопление. Чтобы не замерзнуть зимой, парижане покупали тонны древесных опилок, забивая ими полквартиры, а оставшуюся площадь обогревали специальными печурками, в которых сжигали опилки.

Все, от сигарет и кофе до кожи, стали делать из заменителей. Французы горько шутили по этому поводу: «Теперь безразлично, чем питаться. У всех продуктов одинаковый вкус». Француженкам, всегда славившимся умением одеваться лучше всех, вместо шерстяных пальто приходилось носить бесформенные овечьи тулупы и надевать на ноги деревянные башмаки без каблуков. Они так стучали по асфальту, что напоминали стук копыт, словно по городу шли не женщины, а лошади. На парижских улицах значительно уменьшилось число автомобилей-такси, и наиболее распространенной формой транспорта стали двухместные такси на базе велосипедного тандема.

Театральная жизнь била ключом – обычное явление при затяжных кризисах. Люди убегали от суровой действительности в театры и кино.

Ноэлли Пейдж сразу же стала звездой. Ее завистники в театре утверждали, что своим успехом она всецело обязана влиянию и таланту Армана Готье. Действительно, Готье помог ей начать карьеру, но всем театральным работникам хорошо известно, что звезду может сделать только публика, этот безликий, переменчивый, обожающий и проницательный судья, от которого зависит судьба любого исполнителя. А публика была без ума от Ноэлли.