Сидни Шелдон - Оборотная сторона полуночи

Она повернулась к монахине и спросила:

– Что помещается в этом здании?

Монахиня молча покачала головой и жестом предложила им подождать. Они смотрели, как она отправилась к старому каменному зданию, находившемуся на дальней стороне двора. За домом, на выступающем над морем мысе, они увидели кладбище, на котором рядами росли высокие кипарисы.

– От этого места у меня мурашки забегали по телу, – пожаловался Ларри.

– Словно мы попали в прошлые века, – удивилась Кэтрин. Безотчетно они говорили шепотом, как бы боясь нарушить здешнюю тишину. В окнах главного здания они заметили любопытные лица одетых в черное женщин, с интересом рассматривавших их.

– Это что-то вроде монастыря-психушки, – решил Ларри.

Из здания появилась высокая худая женщина в монашеском одеянии и заспешила прямо к ним. У нее было миловидное и доброе лицо.

– Я сестра Тереза, – представилась она. – Чем могу служить?

– Мы просто проходили мимо, – стала оправдываться Кэтрин, – и заинтересовались этим местом.

Она посмотрела на прильнувшие к окнам лица.

– Мы вовсе не собирались нарушать ваш покой.

– Мы не избалованы посетителями, – ответила сестра Тереза. – У нас почти нет связей с окружающим миром. Мы – члены монашеского ордена кармелиток, которые дали обет молчания.

– На какой срок? – спросил Ларри.

– На всю оставшуюся жизнь. Только мне одной разрешается говорить, и то лишь в тех случаях, когда это необходимо.

Кэтрин глядела на большой тихий двор и с трудом сдерживала дрожь.

– И отсюда никто никуда не выходит?

Сестра Тереза улыбнулась.

– Нет. В этом нет надобности. Наша жизнь сосредоточена в стенах монастыря.

– Простите, что побеспокоили вас, – извинилась Кэтрин.

Сестра кивнула головой.

– Ничего страшного. Идите с Богом.

Кэтрин и Ларри покинули монастырь. За ними медленно закрылись огромные ворота. Кэтрин оглянулась, чтобы еще раз взглянуть на это заведение. Оно напоминало тюрьму. В некотором смысле здесь было даже хуже. Вероятно, потому, что сюда шли добровольно исполнить епитимью, сознательно отказываясь от нормального существования. Кэтрин подумала о молодых женщинах, которых она видела в окнах здания. Они до конца жизни отгородились от мира этими стенами и заживо замуровали себя в монастыре, где пребывают в постоянно глубоком молчании, словно лежат в могиле. Она знала, что никогда не забудет этого места.

На следующий день рано утром Ларри отправился в деревню. Он пригласил и Кэтрин, но та отказалась, заявив, что лучше подольше поспит. Как только Ларри ушел, Кэтрин встала с постели, наскоро оделась и поспешила в спортивный зал гостиницы, с которым ознакомилась еще накануне. Тренер, греческая амазонка, велела ей раздеться и критически осмотрела ее фигуру.

– Вы ленитесь, ленитесь, – упрекнула она Кэтрин. – Раньше у вас была хорошая фигура. Если вы согласны усиленно заниматься, Theou thellondos – милостью Божьей – ее можно поправить, и она вновь станет хорошей.

– Да, я согласна, – ответила Кэтрин. – Ну что ж, посмотрим, как Бог придает нам форму.

Каждый день она тренировалась под руководством амазонки, прибегая к мучительному, но улучшающему фигуру массажу, соблюдая спартанскую диету и выполняя изматывающие упражнения. Кэтрин скрывала от Ларри свои занятия в спортзале, но к концу четвертого дня она настолько изменилась, что он сам обратил на это внимание.

– Пребывание здесь идет тебе на пользу, – заметил он. – Тебя просто не узнать.

– Да, меня теперь не узнать, – ответила Кэтрин и неожиданно смутилась.

В воскресенье она пошла в церковь. Раньше Кэтрин никогда не видела греческой православной церкви. Кэтрин полагала, что в такой деревушке, как Янина, попадет в маленькую сельскую церковь, но удивилась, когда вошла в большой богато украшенный храм с мраморным полом, красивыми и сложными резными изображениями на стенах и потолке, десятком огромных серебряных канделябров перед алтарем и фресками на библейские темы. Богослужение вел худой и смуглый священник с окладистой черной бородой. На нем была отделанная золотом красная риза и высокая черная шапка.

Вдоль стены вытянулись деревянные скамьи, а за ними ряды деревянных стульев. Мужчины сидели впереди, а женщины сзади. «Наверное, мужчины попадут на небеса первыми», подумала Кэтрин.

Священник начал читать молитву на греческом языке под церковное песнопение. Затем он сошел с помоста и направился к алтарю. Раздвинулся красный занавес, и появился седобородый патриарх в богатом одеянии. Перед ним на столе лежала украшенная драгоценностями ритуальная шапка и был водружен золотой крест. Старик зажег три соединенные вместе свечи, символизирующие, по мнению Кэтрин, Святую Троицу, и передал их священнику.