И он рассказал Эмили о Джереми и перчатке.
— Он, должно быть, рехнулся, — спокойным тоном заметила Эмили.
— Должно быть. И кто знает, что Аллейн решит с ним сделать. Но кажется, мой рассказ не произвел на тебя потрясающего впечатления?
— Ну… в общем, да. Когда мы занимались реквизитом, Джереми непрерывно говорил о перчатке. Он прямо-таки помешался на вопросе о том, кто владеет ценностями. Бзик какой-то, правда? Гарри как-то сказал, что цена на такого рода вещи вздувается искусственно и в принципе глупо платить за них огромные деньги. Если он хотел задеть Джереми, то более чем преуспел. Джереми взбесился. Я думала, они подерутся. Что с тобой, Перри? Я что-то не то сказала?
— Нет-нет, все в порядке.
— Конечно, сказала, — расстроилась Эмили. — Джереми твой лучший друг, а я говорю о нем как о постороннем чудаке. Извини.
— Не надо извиняться. Я лучше всех его знаю. Но как бы я хотел, чтобы ничего подобного с ним никогда не случилось.
Перегрин подошел к окну и посмотрел туда, где за рекой виднелся «Дельфин». Прошлым вечером, всего шестнадцать часов назад, по погруженному во тьму зданию театра расхаживал человек в нелепом пальто. Всего лишь прошлым вечером… Он взглянул вниз, на улицу. Со стороны моста появилась огненно-медная голова, крепко сидящая на широких плечах и снабженная парой торчащих ушей. Она напоминала древнегреческую амфору.
— Вот он идет, — сказал Перегрин. — Значит, его не задержали.
— Мне пора.
— Нет, не уходи. Я повезу мою писанину в Скотленд-ярд. Поедем со мной, возьмем машину, и я подброшу тебя домой.
— Но разве у тебя не полно дел? Телефонные звонки и прочая беготня. Как Тревор?
— Туда я уже звонил. Никаких изменений. Проблемы с мамашей, требует компенсации. Слава богу, с ней будут разбираться Гринслейд и Уинти. Мы хотим сделать все, как положено, и даже немного больше, но ей подавай все золото мира.
— О боже.
— А вот и Джер.
Вошел Джереми. Выглядел он унылым и довольно несчастным.
— Извини, — сказал он. — Я не знал, что ты уже… О, привет, Эмили.
— Привет, Джер.
— Я ей все рассказал, — предупредил Перегрин.
— Большое спасибо.
— Ну не надо уж так переживать!
— Джереми, я никому не скажу. Правда.
— Да ради бога, — повысил голос Джереми. — Несомненно, вы оба удивлены, увидев меня на свободе. Меня отпустили, задав такую выволочку, после которой и обезьяна бы облысела.
— Мы приятно удивлены и обрадованы, — сказал Перегрин. — Где добыча?
— В полиции.
— Тебе нужна машина, Джер? Мне нужно ехать в Скотленд-ярд, — сказал Перегрин и объяснил причину визига. Джереми заявил, что Перегрин может забирать машину, и добавил, что, очевидно, явился сильно не вовремя, спугнув парочку. Стоя посреди комнаты, он смотрел им вслед.
— Он в ярости, — сказала Эмили, забираясь в машину.
— Уж не знаю, в каком он настроении, но ему крупно повезло, что он сейчас не сидит в камере. Поехали.
Прочитав отчет Перегрина, Аллейн с удовлетворением хлопнул по нему рукой.
— Очень интересно, Фокс, — сказал он. — Советую прочесть.
Он бросил отчет на стол коллеге, набил трубку и направился к окну. Как Перегрин Джей часом раньше, он тоже смотрел на Темзу и думал о том, как тесно связано с рекой дело, которое они сейчас расследовали, словно его выбросило приливом на берег, где они его и подобрали. Генри Джоббинс, старый матрос, почти всю жизнь провел на реке. Перегрин Джей и Джереми Джонс жили неподалеку от набережной. Напротив их дома возвышалось здание «Дельфина», и развевающийся флаг театра отлично был виден с реки. За Табард-стрит, в Бороу, окопалась миссис Блюит, в то время как ее ужасный Тревор лежал без сознания в больнице св. Теренсия на южном берегу. И если уж продолжать перечисления до конца, лениво подумал Аллейн, то и Скотленд-ярд, где они с Фоксом служили, стоял у самой реки.
— Но с мистером Кондукисом, — пробормотал он, — мы заберемся далеко на запад, туда, где рекой и не пахнет.
Он взглянул на Фокса. Тот, нацепив очки и высоко приподняв брови, с озабоченным видом, который он всегда принимал при чтении, изучал отчет Перегрина.
Зазвонил телефон, Фокс потянулся к трубке.
— Кабинет суперинтенданта. Что? Сейчас узнаю. — Прикрыв трубку огромной ладонью, Фокс сказал: — Это мисс Дестини Мед. Вас спрашивает.
— Ну и ну! Интересно, чего ей надо. Ладно, я поговорю с ней.
— Послушайте, — возбужденно проговорила Дестини, когда Аллейн взял трубку. — Я знаю, что вы очень, очень добрый человек.
Читать дальше