Найо Марш - Перчатка для смуглой леди

— Нет, — ответил он. — Лично не знаком. Ее муж был необыкновенным человеком. Равный Кондукису и даже выше.

— Выбился из низов?

— Будем говорить «взошел». Он достиг невероятного.

Аллейна эта фраза, казалось, позабавила. Заметив это, Морис произнес с легким вздохом: «О да! Эти гиганты! Сплошное великолепие!»

— Давайте говорить начистоту и, разумеется, строго конфиденциально, — сказал Аллейн. — Как по-вашему, сколько человек в театре знали комбинацию замка?

Морис покраснел.

— Да уж, тут мне гордиться нечем, верно? Ну, во-первых, Чарли Рэндом, он сам признался. Он правильно догадался, как вы несомненно поняли. Он говорит, что никому не проболтался, и лично я этому верю. Чарли — малый неразговорчивый, о себе не распространяется и в чужие дела не лезет. Уверен, он абсолютно прав: мальчик не знал комбинации.

— Почему вы так уверены?

— Я же говорил, противный мальчишка все время приставал ко мне по поводу шифра.

— Значит, вы пребывали в полной уверенности, что только вам и мистеру Кондукису известна комбинация замка?

— Не совсем так, — уныло сказал Морис. — Видите ли, в то утро они все поняли, что ключевое слово напрямую связано с постановкой, и… и однажды Десси спросила меня: «Это «перчатка», Уинти? Мы все голову ломаем. Поклянись, что не «перчатка»». Ну вы знаете Десси. Она Великого Магистра масонской ложи расколет. Видимо, я немного растерялся, тогда она засмеялась и поцеловала меня. Знаю, знаю. Я должен был изменить комбинацию. Но… в театре как-то не принято подозревать в каждом бандита с большой дороги.

— Понимаю. Мистер Морис, большое вам спасибо. Думаю, мы можем наконец вернуть кабинет в ваше распоряжение. Вы были очень любезны, предложив нам его.

— Пустяки, говорить не о чем. Пресса — вот наша основная головная боль. Правда, у нас полный аншлаг на ближайшие четыре месяца. Если людям не придет в голову сдавать билеты, мы выкарабкаемся. Хотя никогда нельзя знать заранее, как поведет себя публика.

Они оставили его в состоянии хмурой озабоченности.

Фойе бельэтажа опустело. Аллейн задержался на минуту, обвел взглядом закрытый бар, три низкие ступеньки, ведущие на балкон и к двум лестницам, изящными дугами уходившими вниз, к главному входу, запертый сейф в стене над балконом, осиротевшего бронзового дельфина и две двери бельэтажа. Кругом было тихо, немного душно и прохладно.

Аллейн и Фокс спустились по трем покрытым брезентом ступенькам на балкон. Внезапно до них долетел легкий шорох. Аллейн не стал спускаться, но подошел к краю балкона, положил руки на железные узорчатые перила и заглянул вниз, туда, где был главный вход.

Его взгляд упал на тулью кокетливой черной шляпки, сверху фигура женщины под ней казалась невероятно приземистой.

Несколько мгновений фигура была неподвижна, затем шляпка качнулась назад и появилось лицо, точно белый диск. Лицо было повернуто к Аллейну.

— Вы меня ищете, мисс Брейси?

В знак согласия лицо качнулось сначала назад, потом вперед. Губы шевелились, но слов не было слышно.

Аллейн велел Фоксу оставаться на месте, а сам спустился по правой изогнутой лестнице.

Гертруда Брейси стояла неподвижно, ее сухощавая фигура нелепо контрастировала с пухлыми купидончиками, нависшими над кассой, и стройными кариатидами, покорно взвалившими на себя груз балкона, и тем не менее, подумалось Аллейну, в облике Герти было нечто напоминавшее о прошлом веке: она походила на девушку из викторианской пьесы или романа, попавшую в беду.

— Что с вами? — спросил Аллейн. — Вам нехорошо?

Она и вправду выглядела больной. Уж не показалось ли Аллейну, что она слегка пошатнулась, а потом постаралась взять себя в руки.

— Вам надо сесть, — сказал Аллейн. — Позвольте помочь.

Приблизившись к ней, он учуял запах бренди и заметил затуманенный взгляд. Герти ничего не ответила, но позволила отвести себя к одному из плюшевых диванов, расставленных Джереми вдоль стен. Она села, держась очень прямо. Уголок ее рта немного опустился, словно оттянутый невидимым крючком. Она нащупала свою сумочку, вынула пачку сигарет и взяла одну. Аллейн поднес ей огонь. Ей стоило немалого труда прикурить. Она выпила больше, чем следовало. И где только умудрилась найти выпивку днем в воскресенье, подумал Аллейн. Наверное, подружка Фокса, миссис Дженси, хозяйка «Друга речника», проявила сочувствие.

— У вас неприятности? — спросил Аллейн.

— Неприятности? Какие неприятности? Я не боюсь неприятностей, — покачала головой Герти. — Они мои верные спутники.