Найо Марш - Перчатка для смуглой леди

Аллейн и Фокс, казалось, мысленно перебирают эпизоды из своей профессиональной деятельности.

— Не могу припомнить, — осторожно начал Фокс, — чтобы я находил забавным осужденного убийцу, а вы, мистер Аллейн?

— Я тоже, — согласился Аллейн, — но полагаю, что наличие или отсутствие комического дара вряд ли может служить контрольным испытанием на невиновность.

Перегрин впервые за день улыбнулся.

— Вы знали, что мистер Гроув состоит в отдаленном родстве с мистером Кондукисом? — спросил Аллейн.

— Не знал, — изумился Перегрин. — Кто вам такое сказал?

— Мистер Гроув.

— Вы меня ошарашили. Думаю, Гарри врет. Хотя, конечно, — сказал Перегрин после продолжительной паузы, — этим все и объясняется. Или не все?

— Что именно?

— Нажим руководства, рекомендация-приказ взять его в труппу.

— Да-да. Кстати, что вам известно из его прошлого?

— Он называет себя старым борстальонцем [24] Борстальское учреждение — пенитенциарное учреждение для малолетних преступников. , но я ему ни на йоту не верю. Гарри у нас немного сноб, только вывернутый наизнанку.

— Похоже на то.

— Думаю, он когда-то служил в авиации, потом играл то здесь, то там без особого успеха, пока наконец не прославился в «Подвальной лестнице». Он говорил мне как-то, что было время, когда он долго не мог найти работу по специальности, настолько долго, что успел побывать водителем грузовика, стюардом и даже официантом в заведении со стриптизом, где на чай ему давали больше, чем он когда-либо зарабатывал произнесением реплик.

— Когда это было?

— Как раз перед тем, как он прославился, примерно шесть лет назад. Он уволился с одной работы и, прежде чем впрячься в другую, прошелся по театральным агентам. Поход завершился главной ролью в «Подвальной лестнице». Такова театральная жизнь.

— Да, конечно.

— Я могу идти? — спросил Перегрин после наступившей паузы.

— Я хочу попросить вас еще об одном одолжении. Я знаю, у вас полно своих забот, изменения в составе, проблемы с труппой, но, если у вас выдастся свободный часок, не могли бы вы сесть и подробно описать ваши встречи с мистером Кондукисом и приключения прошлой ночью. Подробно. Возможно, вы вспомните какие-нибудь детали, на которые раньше, в суматохе и волнении, не обратили внимания.

— Вы и вправду думаете, что Кондукис как-то замешан в событиях прошлой ночи?

— Понятия не имею. Но о нем все время упоминают. Прежде чем сбросить его со счетов, следует убедиться в его непричастности. Вы напишете?

— Должен сказать, что ваша просьба мне отвратительна.

— А труп Джоббинса вам не отвратителен? — спросил Аллейн.

— Как бы ни разворачивались события прошлой ночью, — расстроенно произнес Перегрин, — и кто бы ни перевернул бронзового дельфина, я не верю, что это было преднамеренное хладнокровное убийство. Я думаю, увидев, что Джоббинс погнался за ним, похититель перевернул постамент в отчаянной попытке задержать преследователя. Так я думаю и хочу заявить, что не стану участвовать в его поимке, кто бы он ни был, Тревор или кто другой.

— Отлично. А если это не Тревор, тогда что вы будете думать? Найдется ли место мальчику между вашим отвращением и сочувствием к маленькому человеку? Как могло случиться, что мальчика сбросили с бельэтажа? И поверьте мне, его сбросили. Он чудом остался жив, после того как его кокнули о ряды кресел, как яйцо. Да, — продолжал Аллейн, наблюдая за Перегрином, — сравнение в дурном вкусе. Но убийство — это всегда преступление в дурном вкусе. Вы в этом сами убедились. — Он помолчал немного и добавил: — Я перегнул палку, извините.

— Не нужно быть столь прямолинейным, — сказал Перегрин. — Это тошнотворно.

— Ладно, подите суньте два пальца в рот. А если передумаете, сядьте и напишите все, что вы, черт возьми, можете вспомнить о Кондукисе и обо всем остальном. А теперь можете идти, если вам так хочется. Проваливайте отсюда.

— Напоминаю вам, вы гоните меня из моего собственного кабинета. Почему я должен торчать на лестнице?

Аллейн рассмеялся.

— Вы меня уели, — сказал он. — Впрочем, уверяю вас, лучше торчать на лестнице, чем в приемной Скотленд-ярда. Ну да ладно, у меня к вам еще одно дельце. Что вы можете рассказать, если, конечно, ваш желудок снова не возмутится, о других членах труппы? — Аллейн предостерегающе поднял руку. — Я знаю, они вам не посторонние люди, но я не прошу вас доносить на них. Имейте в виду, Джей, в преступлении подозревается член вашей гильдии, вашей масонской ложи, если можно так выразиться, и вам не избежать толков и слухов. За исключением вас, мисс Данн и мисс Мед, чье алиби представляется вполне удовлетворительным, и, возможно, Гарри Гроува, среди вашей труппы нет ни одного человека, включая Уинтера Мориса и Джереми Джонса, кто совершенно не мог бы убить Джоббинса и напасть на мальчика.