Найо Марш - Перчатка для смуглой леди

Со странным предчувствием удивительных перемен он резким движением вытащил письмо из кармана и вскрыл конверт.

Пятью минутами позже Джереми услышал грохот входной двери и топот по лестнице. Перегрин появился бледный как смерть и явно лишившийся дара речи.

— Господи, ну теперь-то что стряслось? — изумился Джереми. — Кондукис попытался тебя похитить?

Перегрин сунул ему в руку письмо.

— Вот, — сказал он. — Прочти, черт возьми.

«Уважаемый мистер Джей, — прочел Джереми. — Мистер В. М. Дж. Кондукис поручил мне уведомить вас о том, что он заинтересовался вопросом о театре «Дельфин», предмете вашей с ним сегодняшней беседы. Мистер Кондукис хотел бы обсудить вопрос в деталях. С этой целью он предлагает вам явиться в контору фирмы «Консолитейтид Ойлс» для переговоров с мистером С. Гринслейдом, которому поручено заниматься этим вопросом. Адрес фирмы и сопроводительная записка прилагаются.

Я взял на себя смелость назначить вашу встречу с мистером Гринслейдом на завтра (в среду) в 11.30. Если это время вас не устраивает, будьте добры позвонить секретарю мистера Гринслейда сегодня до 5.30 вечера.

Мистер Кондукис просил меня убедить вас не беспокоиться о предметах гардероба, которые он был рад предложить вам после крайне неприятного инцидента, ответственность за который, по искреннему убеждению мистера Кондукиса, лежит исключительно на нем. Он понимает, что ваши вещи безнадежно испорчены, и надеется, что вы позволите ему компенсировать ваши потери таким образом, хотя полностью осознает небезупречность подобного жеста. Одежда, между прочим, совершенно новая. Однако, если у вас возникнут иные соображения, мистер Кондукис готов возместить вам убытки более общепринятым способом.

Мистер Кондукис не будет вступать с вами в прямые контакты по поводу проблем, которые могут возникнуть в связи с театром «Дельфин», и не желает, чтобы его беспокоили по этому делу. Мистер Гринслейд наделен всеми полномочиями для ведения переговоров на всех уровнях.

С уважением, искренне ваш

М. Смайтимен

(личный секретарь мистера Кондукиса)»

— Быть такого не может, — произнес Джереми, гладя из-под очков.

— Может. Ты ведь сам видишь.

Джереми перечел письмо.

— Ладно, — сказал он, — по крайней мере, он не желает тебя видеть. Мы возвели на него напраслину.

— Слава богу, мне не придется встречаться с ним.

— Ты, видно, был потрясающе красноречив, мой бедный Перегрин.

— Не помню, но похоже на то. К тому же я был под мухой.

— Сдается мне, — вдруг ни с того ни с сего брякнул Джереми, — он однажды пережил кораблекрушение.

— Кто?

— Кондукис, балда. Кто же еще? На своей яхте.

— Его яхта называлась «Каллиопой»?

— Именно. Она затонула, я точно знаю.

— Возможно, неприятность со мной напомнила ему о пережитом.

— Послушай, — сказал Джереми, — с чего это мы так разволновались? Что, собственно, происходит? Ты осматривал разрушенный театр, упал в гнилую жижу, из которой тебя извлек владелец здания, оказавшийся мультимиллионером. Ты в своей незамысловатой манере произнес речь о необычайных достоинствах «Дельфина», а богач задумался, не выгоднее ли использовать здание, чем просто его снести, и направил тебя к одному из своих клевретов. Из-за чего дергаться-то?

— Любопытно, понравился бы мне М. Смайтимен, если бы я с ним познакомился, и не ополчусь ли я на С. Гринслейда с первой же секунды. Или он на меня.

— Да какая разница, черт побери? Ты придаешь слишком большое значение личным отношениям. С женщинами ведешь себя по-дурацки. Теперь вот заподозрил бедного мистера Кондукиса в неблаговидных намерениях, а он даже видеть тебя больше не желает!

— Как ты думаешь, оставить этот шикарный наряд? — спросил Перегрин с ноткой счастливого изумления в голосе.

— Конечно. С твоей стороны было бы грубостью, мелочностью и даже вульгарностью вернуть сей дар в придачу с чванливой запиской. Старина Кондукис хочет подарить тебе новехонькие тряпки, потому что свои ты загубил в выгребной яме. Ты должен принять подарок, а не швырять ему в лицо, словно он хотел дать тебе на чай.

— Если бы ты его увидел, то не стал бы называть его стариной. Более неуютного человека я не встречал.

— Пусть так, но к мистеру Гринслейду в роковой час 11.30 тебе следует явиться при полном параде.

— Я так и сделаю, разумеется, — сказал Перегрин, помолчав. — Ты заметил, он ни словом не упоминает о перчатке и записке?