Константин Кислов - Путь на Олений ложок

— Да ведь с этими чудачествами их очень легко можно прихлопнуть.

— Конечно, все это облегчает поиск, но… — полковник выколотил из трубки горку горячего пепла. — Нам, работникам советской милиции, трудно понять все это. У нас он был бы давно пойман и осужден, в Америке — другое дело. В Америке таких преступников не ловят, товарищ Котельников, там вокруг них создается ореол славы, о них пишут в газетах. «Благочестивые колумбы» — не случайное название! Только открывают эти «колумбы» не неведомые земли, а денежные ящики — занятие куда более выгодное!

— Еще один вопрос, товарищ полковник, — спросил Котельников. — Как мог залететь к нам этот «благочестивый колумбиец?» Запутанное дело!

— Согласен с вами, дело нелегкое. А как все это произошло, мы скоро узнаем, друзья мои. Ясно одно:

Вместе с армией союзников в Европу двинулась в поход армия бизнесменов и разбойников. Эти колорадские жуки набросились на измученную Европу с величайшей жадностью и остервенением. Они грабили, убивали, торговали на бирже фальшивками. Одни из них специальными автогенными аппаратами вскрывали несгораемые кассы, другие тащили целые заводы и фирмы…

Полковник достал из кармана платок и отер им вспотевшее лицо.

— Вот так, Николай Иванович. Если в Австрии вам не пришлось довести до конца дело о взломе кассы по не зависящим от вас причинам, здесь к этому имеется полная возможность.

Полковник поднялся. Изумрудное пятно на столе расплылось почти на весь стол. Павлов включил вентилятор — над столом понесся легкий приятный вихрь. Поднялись и Шатеркин с Котельниковым.

— И довести нужно как можно скорее. Нельзя больше медлить, — твердо сказал Павлов, подставляя воздушной струе вспотевшую руку.

Напряженно и долго длилась пауза, казалось, что полковник забыл о своих собеседниках. Котельников незаметно вышел из кабинета, собрался уходить и Шатеркин, но Павлов неожиданно остановил его.

— А вы, пожалуй, напрасно отказались от встречи с Онучиным. Мысль была правильная.

— Может быть, — неуверенно произнес Шатеркин, — но я подумал, товарищ полковник, и решил, что встреча в этих условиях ничего не даст.

— Однако мне все-таки думается, что это никак не может помешать делу, если… — полковник вдруг замолчал, задумчиво побарабанил по столу пальцами, спросил: — Передачи он получает?

— Не часто.

— Это уже хорошо…

Павлов достал из стола почтовый конверт, вытряхнул из него на ладонь несколько небольших фотографий и, отобрав нужную, подал ее капитану.

— Возьмите.

— Так это Онучин! — с удивлением воскликнул Шатеркин.

— Конечно, поэтому я и даю ее вам, чтобы у вас был предлог… Сегодня же поговорите с ним…

Похоже было, что Шатеркин сразу не понял Павлова. Но это длилось совсем недолго. Он улыбнулся и сказал:

— Теперь я вас понимаю, Михаил Алексеевич, понимаю…

Дежурный надзиратель привел Романа Онучина в следственную тюремную камеру, где его ожидал Шатеркин.

— Садитесь, — сказал капитан, кивком головы указав на табуретку.

Перед Шатеркиным был теперь не тот вор-стиляга, каким он его видел две недели тому назад. На нем уже не было рыжего мешковатого пиджака, туфель на «гусеницах»— все это он в первые же дни проиграл сокамерникам, и по этой причине на его худых угловатых плечах внакидку висела какая-то замалеванная красками и пропитанная олифой курточка. На голове больше не красовалась копна неприбранных бурых волос — ее остригли. И только холодные серые глаза по-прежнему глядели с неприкрытой наглинкой. Он недружелюбно взглянул на капитана.

— Зачем вызвали?

Капитан улыбнулся:

— Не думаю, чтобы я оторвал вас от большого и полезного дела.

— Давайте без антимоний, капитан! Что вам от меня надо?

Шатеркин раскрыл перед Онучиным тяжелый серебряный портсигар.

— Закуривайте.

— Купить хотите? Не выйдет!

— Дело хозяйское. Тогда вот что, давайте перейдем к делу.

— У меня с вами нет никаких дел. — Онучин отвернулся.

— Есть вопрос: за несколько дней до ареста вы были на открытии ипподрома?

— Не помню.

— А вы хорошенько подумайте и скажите, с кем вы сидели в кафе на ипподроме незадолго до ареста.

— Вам лучше знать.

— Отвечайте без фокусов, — повысил голос Шатеркин.

— Ни с кем я нигде не сидел, — покусывая губы, ответил Онучин. — И что это за новый допрос? Следствие по моему делу закончено.

— Не совсем так.

— Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Давайте сюда прокурора.