Денис Шевченко - Любить и ненавидеть по-русски

— Вот мой, он повернулся к Дмитрию, — у тебя паспорт с собой?

— Удостоверение.

— Сойдет для внутреннего рейса.

— Кассирша молча выдала два билета и улыбнулась только получив сотню на чай. Глеб заговорщически подмигнул ей:

— Только если что, вы нас не видели, такой уговор.

— Могила, — дородная кассирша стукнула себя кулаком в грудь и смешно моргнула глазами.

— Отлично, — подумал Глеб, эта сука продаст нас при первой же возможности. Он отдал Диме его билет и документ.

— Пошли, кейс в камере хранения. — Он посмотрел на часы. — Давай поторопимся, у меня посадка через десять минут начнется.

Они быстро подошли к нужному ящику. Глеб набрал код и достал свой кейс, успев незаметно сунуть пистолет во внутренний карман пиджака. — Все, можно идти.

— Куда? — Дмитрий заметно нервничал.

— Ну ты что, в туалет. Не будем же мы здесь деньгами крутить.

В камере хранения никого не было, но довод Виноградова показался Диме резонным. Они торопливо вошли в мужской туалет и прислушались. Глеб поставил кейс на колено и ловким движением открыл его. В следующий момент скользкая кожа не удержалась на его ноге, и пачки стодолларовых банкнот посыпались на пол. У Дмитрия зарябило в глазах. Он непроизвольно нагнулся, чтобы поднять деньги, которые справедливо считал своими. Страшный удар потряс его затылок. Очнулся Дмитрий в кабинке мужского туалета только через пол часа.

Глеб торопливо собрал деньги и вышел из здания аэропорта. Теперь он действовал четко и уверенно, заранее продумав все детали. Он подошел к группе таксистов, выбрав самого дальнего, стоявшего чуть в стороне от остальных.

— Свободен?

— Да, куда едем? — Парень отрыл дверцу своей тойоты.

— В Питер. —Глеб интуитивно выбрал северную столицу, чтобы залечь на дно. В Москве его многие знали.

— Куда? — таксист не поверил своим ушам. Вместо ответа Глеб молча достал из кармана отложенные заранее десять сотен.

— Плачу штуку баксов.

— Поехали. — Они быстро впрыгнули в машину и тронулись в путь. — Странный тип, подумал таксист, рядом аэропорт, там дешевле и быстрее. Что-то он мне не нравится. Надо предупредить своих, подстраховаться. — Он притормозил возле своих дружков.

— Мужики, позвоните мне домой, скажите Зине, что я в Питер клиента повез, пусть не переживает.

Не дожидаясь изумленных расспросов парень нажал на газ, и тойота понеслась вперед.

Твою мать, — едва не выругался Виноград. — Этот козел мне все испортил. Придется кинуть его на пол дороги и изменить маршрут. Но это потом, а сейчас можно подремать и заодно подумать о новом месте.

— Как он мог уйти, вы что, мудаки тупые, работу новую нашли? — Михаил Олейников был Мурманским коллегой Елисеева и возглавлял службу безопасности местного «короля металлов» Саши Мельника. В советское время он также имел отношение к страшной аббревиатуре из трех букв: КГБ. Сейчас на нем лежал контроль за передвижениями Глеба Виноградова.

Весть о случившемся на родине Глеба распространялись быстро. Ранение Артура Конева не помешало сходняку вынести Виноградову приговор, однако Мурманские ребята не были скоры на расправу. Местный авторитет Саша Мельник прозондировал почву и узнал, что состояние Артура нестабильное. Если он умрет, его сын вряд ли сможет удержать город в своих руках. А с Глебом было приятно работать: он часто рисковал, но до сих пор ему везло. Выбор между неукоснительным соблюдением бандитских законов, которые Мельник уважал и старался не нарушать, и между стабильным и надежным источником дохода был болезненным, но время пока оставляло небольшой резерв.

Мельник решил подождать до утра, пока специально нанятые люди не разберутся в ситуации, которая возникла в областном центре, где у Мурманских были серьезные интересы, связанные с торговлей металлом.

Он был спокоен, поручив Виноградова своему опытному коллеге Олейникову: тот своего клиента никогда не упустит.

Саша уже спокойно спал, согретый двумя молодыми упругими женскими телами, а пятидесятипятилетний Олейников обзванивал всех, кто мог дать информацию о Винограде.

Вскоре появились первые весточки. Голубой мерседес видели мчащимся на всех парах в сторону аэропорта.

— Продались, суки, поубиваю! — Он давно собирался высказать Мельнику свое отношение к подбору бойцов, основанному на личных симпатиях, а не их профессиональных качествах. — Впрочем, может быть я зря обвиняю пацанов, такой тип, как Глеб Виноградов, может выскочить в любую щель.