Денис Шевченко - Любить и ненавидеть по-русски

— Да-да, — подзадоривал парень в кроссовках, — из-за нее тебе грозит нассать в штаны.

— Сука, я так и знал, что вляпаюсь в историю, лучше бы она была на моем месте.

При этих словах парни многозначительно переглянулись.

— Ну что? — спросил самый молодой.

— Порядок, — ответил спортсмен. — Давай.

Молодой скрылся за дверью и через несколько секунд втащил за собой связанную по рукам и ногам Юлю Коневу. Она сопротивлялась, как могла, но это были жалкие попытки.

Рот у Юлии был заклеен скотчем, но голова работала нормально. По безумно-ненавидящему выражению ее глаз Радочин-младший понял: Юля слышала все до последнего слова.

— Вот теперь голубки, можете поиграть в смотрелки, но только в равных условиях, — спортсмен снова затолкал грязную тряпку, мокрую от слюны, в рот к Радочину. Того едва не вырвало, но страх захлебнуться помог сдержаться.

— Не тянет потрахаться, а? — бандит в туфлях не отличался остроумием, но злорадства ему хватало.

Юлю положили таким образом, что ее лицо находилось сантиметрах в пятнадцати от лица любовника.

Роман отвел взгляд и понял, что их любви пришел конец.

Виноград от полученных новостей моментально протрезвел. Пока что, в кабаке его никто не трогал. Видимо новости еще не дошли до местных авторитетов. А может они тоже страхуются, пока не прояснится серьезность ранений Конева-старшего.

— Господи, я ж про Пашку не спросил, как с ним? Наверное, тоже облажались, иначе Буран бы мне сказал. Ублюдок, подвел в такой момент!

Он направился к выходу, но неожиданно дорогу перекрыли два здоровых парня.

— Глеб Александрович, нам босс приказал, когда вы устанете, проводить вас до гостиницы и охранять всю ночь. А утром он сам заедет поговорить о делах.

От неожиданного страха Глеб потерял дар речи. Труба, Саша Мельник приставил к нему своих амбалов, и теперь остается только пассивно ожидать своей участи.

Только ценой больших волевых усилий он смог ответить сквозь зубы.

— Хорошо, я еще посижу тут. Просто хотел проветриться.

— Нет проблем, мы вас проводим. — Парни просто излучали предупредительность.

— Не надо, я уже передумал, — Виноград брезгливо сплюнул под ноги, даже не думая, что ведет себя как мальчишка, которого ткнули лицом в грязь.

Мозг лихорадочно прокручивал варианты спасения, но его работе мешали эмоции. Он не мог простить себе, что пошел на такую авантюру, пытался самооправдаться, мол если не я, то меня. И искал ответ на вопрос: «Кто же все-таки заварил эту кашу?» Ничего не помогало, а время шло.

Свой кейс с деньгами он оставил в камере хранения аэропорта, хотя это и было очень ненадежно. Но гораздо рискованнее таскать такую сумму с собой, усиливая соблазн местной братвы по собственному устранению.

В этом же кейсе лежал загранпаспорт и путевка в Египет. Но теперь Глеб сообразил, что лететь за кордон из чужого города, где в таможне нет своих людей, где местные ребята-бандиты не помогут, а хотят помешать, нельзя.

Он перестал пить водку и заказал себе чашечку кофе. Оставался маленький, но очень хитрый вариантик, который Глеб и собрался опробовать.

Примерно минут через сорок один из охранников отправился в туалет. Как только его широкая спина скрылась за дверью, Глеб немедленно подошел к его приятелю. Тот настороженно смотрел на своего важного пленника.

Глеб решил играть в открытую.

— Послушай, у меня неприятности, нужно срочно смываться. У меня есть деньги в аэропорту. Если ты поможешь мне, получишь пятьдесят штук баксов. С такими бабками можно в любом городе начать новую жизнь.

Охранник облизал губы. Соображал он медленно, да и выбор предстоял непростой. Глеб понял, что тот заглотнул наживку.

— Думай быстрее, пока твой друг не вернулся. — Виноград блефовал, своим видом показывая, что в любом случае у него все под контролем.

— Я согласен, что делать? — Охранник сумел прийти к решению и теперь сидел бодрый и собранный.

— Твоего напарника придется убрать, лучше всего на улице, по пути к машине, или в самой машине. — Глеб говорил безжалостным тоном, не терпящим возражений. Только так можно общаться с людьми, которые привыкли рассчитывать исключительно на свою физическую силу.

— Нет, если ты собираешься его убивать, то я пас. Это мой друг детства, и с ним ничего не должно случится. — Охранник уже испугался.

— Господи, ладно, — Глеб был готов на все, ради маленького шанса. — Тогда просто вырубим его на время и свяжем, чтобы он не дергался, пока мы не смотаемся.