Элизабет Питерс - Тайна Нефертити

Деньги. Поскольку их у меня нет, я всякий раз забываю, как легко они решают большинство проблем. Мистер Блоч нанял двух дюжих египтян, чтобы они просто-напросто несли Ди, что те и делали, скрестив руки и образовав сиденье способом, издавна распространенным повсюду. Должна сказать, что все трое — и Ди, и ее носильщики, — по-видимому, получали от этого немалое удовольствие. Мужчины доставили ее к поджидающему парому и осторожно усадили на одну из длинных скамеек, которые тянулись вдоль бортов.

После того как мы все расселись среди кучки египтян, направлявшихся домой или на работу на восточный берег, последовала заминка, пока шкипер препирался с двумя парнишками, которые не заплатили за проезд, осматривал содержимое корзин с безалкогольными напитками для гостиницы на другом берегу и вступил в невразумительные, однако не лишенные накала страстей дебаты со своей командой — тремя босоногими египтянами. В конце концов он развернул грязный и драный кусок материи, в котором я, присмотревшись, распознала черно-бело-красный с зелеными звездами государственный флаг Египта. Когда этот символ был водружен на шест, один из членов босоногой команды прошел на корму и взялся за румпель. Двигатель запыхтел. Мы отчалили.

На противоположном берегу носильщикам Ди пришлось нести ее только до нанятого Блочем автомобиля. Дальше наш путь пролегал по дороге, которая вела в противоположном направлении, в скалы через ущелье, заканчивающееся легендарной Долиной царей.

Полагаю, что для большинства людей слово «долина» вызывает в воображении картину зеленых полей на фоне пологих, покрытых зеленью холмов с безмятежной речкой, извивающейся меж поросших травой берегов. Долина царей столь же похожа на речную долину, сколь мумия походит на живого человека. Она представляет собой каньон, по-арабски вади [4], расщелину без единой капли воды в безжизненных, как пыльная и знойная пустыня, скалах. Ни одно семя травы или цветка не находит тут влаги, и единственное отдохновение глазу, усталому от желто-коричневых скал, дает яркая синева высокого неба над головой.

По завершении поездки на автомобиле Ди ждала инвалидная коляска. Один из носильщиков, которому улыбнулось счастье, удостоился права везти ее, и мы медленной процессией двинулись вниз по тропе, которая вела по основной части Долины. Туристский сезон был в самом разгаре. Туристы оживляли унылый ландшафт, в котором преобладал желто-коричневый цвет. Судя по всему, в этом году в моде ярко-оранжевые рубашки, решила я. Две монашки сопровождали группу хихикающих школьниц, которых куда больше, чем старина, интересовали красные ленточки и сине-зеленые жуки на их форменных платьях.

Разноголосый гул, в отличие от разнообразия ярких нарядов туристов, был менее привлекателен. Бойкий французский и четкий немецкий смешивались с гортанным арабским, что создавало прекрасную копию вавилонского столпотворения. Ровный гул толпы перекрывал полный отчаяния вопль по-итальянски: «Enrico! Enrico! Vieni qua, vieni a mamma!» [5] Энрико было около семи лет от роду, его, сидящего на скале в добрых двадцати футах над головой своей мамочки, я вычислила по алой рубашке.

По обеим сторонам от нас зияли квадратные отверстия входов в гробницы царей, из-за чего Долина и получила свое название. Теперь пустые и разграбленные, эти вырубленные в скалах пещеры когда-то служили последним приютом правителям Древнего Египта и их сокровищам — золоту, ювелирным изделиям и драгоценным маслам, всему тому, что украсило бы их загробную жизнь.

Мистер Блоч нанял гида, ни много ни мало молодого и энергичного представителя «Америкэн экспресс» [6] в Луксоре. Мистер Факхри, очаровательный молодой человек, ростом не более четырех с половиной футов, прекрасно говорил по-английски и вел экскурсию заученной скороговоркой. Когда мы стояли в самой знаменитой из всех, единственной неразграбленной гробнице в Долине — гробнице мальчика-царя, чье имя стало известно миру через три тысячи лет после его смерти, рассказ мистера Факхри достиг поистине поэтических высот.

— И до сих пор он спит тут, — произнес экскурсовод, величественным жестом указывая на золоченый гроб в виде человеческой фигуры, покоившийся в глубине прямоугольного каменного саркофага. Лицо-маска мальчика было обращено к расписному потолку погребальной камеры, объемно вылепленные руки сложены на позолоченной груди.

— Вы хотите сказать, — заявила Ди капризным тоном, — тело этого парня все еще лежит в этой штуке? Я считала, что все мумии находятся в... как его?.. Каирском музее.