Кирилл Казанцев - Золотой грех

Одевшись, Иванов попрыгал немного, глядя, какие палки собирает Глеб, а потом отправился к зарослям черемухи. Две птицы сорвались из зарослей и скрылись в лесу на другой стороне озера. Так и есть, вот оно, гнездо дрозда. На высоте чуть больше метра над землей он увидел хорошо замаскированное гнездо из сухих стеблей травы и листьев. И в гнезде красовались шесть зеленовато-голубых яичек с бурыми пятнами.

— Извините, ребята, — выбирая в ладонь яички, говорил Иванов, — вы на будущий год еще нарожаете себе потомства, а нам сейчас выживать надо. Не вымрет ваш род.

Отыскав плоский камень, Иванов тщательно вымыл его в воде и уложил на землю горизонтально. Потом он развел костер, воспользовавшись зажигалкой. И когда огонь хорошо разгорелся, стал раскладывать сухие дрова так, чтобы они охватили камень с трех сторон. Через пятнадцать-двадцать минут камень раскалится, как сковорода. Потом под внимательным взглядом Глеба Иванов нарвал корни кувшинок на куски сантиметров по тридцать и снял с них кожицу, обнажив мякоть. Обмотав несколько палочек этими будущими хлебцами, он воткнул их вокруг огня запекаться.

— Вот увидишь, Глеб, — засмеялся Иванов, — это не сдобные булочки и на вкус они… вполне сойдут. Но главное, что в корнях кувшинки, болотного рогоза, много крахмала и растительного белка. А поджаренные семена кувшинки вполне могут заменить кофе. Но это как-нибудь потом.

Через сорок минут Иванов снял с огня подсохшие и пропеченные хлебные колбаски, аккуратно, чтобы не запылить пеплом, разгреб угли и разбил все шесть яиц на ровный камень. Прозрачный белок вздулся и стал матовым. Две палочки, на которых пеклись корни, Иванов сломал пополам и подал комплект «японских» палочек Глебу. Толстым суком пододвинул к себе камень с «яичницей» и пригласил напарника.

— Угощайся!

Долго уговаривать Глеба не пришлось. Шесть маленьких яиц и «хлебцы» исчезли мгновенно. Глеб отложил палочки и вздохнул.

— То ли ел, то ли газету читал.

— Ничего, зато одышки не будет, — успокоил его Иванов. — Разойдется в животе, через несколько минут чувство голода пропадет. А энергией мы все равно запаслись. И это главное. Теперь полчаса на отдых, чтобы жиринка завязалась. И в путь. Нам сегодня надо еще километров двадцать отмахать, чтобы быть спокойными.

Но через полчаса Иванов Глеба никуда не повел. Он решил, что стоит чуть задержаться и потихоньку начинать свои эксперименты. Преследователей не было. Да и не могло быть. Опасаться поискового отряда от тех, кто на них напал на дороге, стоит не раньше завтрашнего дня. И то они начнут прочесывать места от дороги. А им еще предстоит вычислить, в какую сторону пошли беглецы, если они живы, а не лежат в машине на дне карьера. При любых раскладах несколько спокойных дней у Иванова были. Он в этом не сомневался.

Глеб, естественно, захотел пить. Пришлось сначала вырыть в песке палкой ямку глубиной в сорок сантиметров, подождать, пока она заполнится профильтрованной толщей песка водой. Потом Иванов показал, как надо вчетверо сложить рубашку или футболку, можно носовой платок, а потом приложить ко рту, наклониться и втягивать через этот фильтр воду.

И только потом, когда Глеб успокоился, не чувствуя голода и жажды, не чувствуя опасности, потому что Иванов вел себя очень свободно и уверенно, они занялись гипнозом.

Он усадил Глеба, сел напротив, по-турецки сложив ноги, и велел расслабиться.

— Я буду говорить, а ты слушай меня и постарайся отрешиться от всего постороннего. Только я и ты, только мой голос. Ты слышишь мой голос, он тебя успокаивает, ты начинаешь дремать… твои веки тяжелеют, тебе хорошо и спокойно.

Когда, по мнению Иванова, Глеб достиг нужного состояния подчиненности, он стал задавать вопросы. Дима не стал сразу обращаться к тем минутам нападения на них с Юлей неизвестных. Он решил расспросить Глеба об отношениях его и семьи Давыдова. Не то чтобы Иванов не верил Глебу или думал, что тот откажется отвечать. Просто он подозревал, что в отношениях молодого ученого-физика и олигарха не все так просто. Возможно, что всплывет и какая-то причина, по которой могли хотеть убить не Юлю, а именно Глеба. Юля могла в тот день пострадать как свидетель. Не исключал Иванов и того, что Глеб мог умышленно втираться в семью Давыдова, чтобы обеспечить свое будущее, получить наследство как зять.

И он стал расспрашивать Глеба о том, как тот познакомился с Юлей. И сразу отметил, что это положительные, приятные воспоминания. Что Глеб, находясь в трансе, успокоился, заулыбался открытой улыбкой. Он рассказал, как они познакомились, как развивались их отношения с Юлей. Как Юля впервые познакомила Глеба с отцом. Это было сделано осознанно, после того как они уже начали целоваться и все такое. Нет, секса у них тогда еще не было и говорить об этом Глеб был не расположен (еще один плюсик ему).