Мария Жукова-Гладкова - Звезда среди ясного неба

— В общем, я придумал все это дело с маленьким узбеком, — продолжал Петр Аркадьевич. — Аглая вначале встала на дыбы, но я сумел ее убедить. Она, кстати, не знала, что это на самом деле мой ребенок.

— Но вы не состоите в браке, то есть не состояли, а для усыновления, если не ошибаюсь, нужно представить свидетельство о браке и…

— Мы — известный продюсер и известная певица. Это помогло. Да, пришлось кое-кому кое-что заплатить. И лапши на уши навешать можно было, что мы по определенным причинам не можем расписаться — из соображений бизнеса. Организовать усыновление было не так сложно, честно вам скажу.

Я же знала, что люди, которые хотят взять ребенка из детского дома, сталкиваются со множеством проблем. Им приходится собрать кучу документов, пройти через массу инстанций. Но в данном случае организацией процесса занимался обеспеченный и известный человек, к тому же обладающий великолепными организаторскими способностями. В любом случае главное — чтобы ребенку было хорошо, а за Никиту, по-моему, можно было не волноваться.

— И что вы думали делать с этим ребенком дальше? — спросил Николай, по-моему, просто из любопытства. — Он не похож на узбека. Через некоторое время это заметили бы журналисты.

— Признаться, пока я об этом не думал, — сказал Петр Аркадьевич. — Вскоре после того, как ребенок появился в этой квартире, у меня умерла жена. Похороны, все такое… Я часто приезжал сюда, мы с Ниной Степановной даже гуляли вместе с Никитой.

— Все так, — кивнула няня. — Петр Аркадьевич — великолепный отец.

— Аглае ребенок был не нужен. Никакой. Она бы на него не претендовала, — продолжал Бергман. — Наверное, я бы представил версию о тайне личной жизни, о том, что даже самый известный человек не хочет показывать публике и выносить на всеобщее обозрение и обсуждение какие-то части своей жизни. Я что-нибудь придумал бы. Просто пока не было необходимости. Всех все устраивало.

— А теперь?

— Я же сказал: заберу Никиту с Ниной Степановной к себе.

— Что вы скажете СМИ?

— А ничего не скажу. Я же продюсер, а не звезда эстрады.

— Но ребенок-то — Аглаи! — напомнил следователь. — Усыновленный маленький узбек. Кстати, фамилия у него ваша?

— Нет, ее. Дубов. Даже в наше время в этой стране лучше быть Дубовым, чем Бергманом.

— Что же вы не взяли фамилию матери? — спросил Николай. — Она же вроде бы украинка?

— У нее была фамилия Бормотуха.

Не сговариваясь, мы со следователем и Николаем прыснули.

— У двоих моих незаконных детей тоже фамилии их матерей. И вообще, не буду я ничего прессе объяснять! Перевез и перевез ребенка к себе. Чувствую за него ответственность, так как с рождения принимал участие в его судьбе. Уверяю вас: про Аглаю и уж тем более про ребенка скоро все забудут. Пройдет год — никто не вспомнит, что была такая певица-актриса и светская львица. Поэтому я и говорю, Наташа, что срочно нужно книгу заканчивать. Выжмем сейчас все, что только можно, из этого проекта. Через год никакие диски Аглаи продаваться не будут.

— Кстати, что в книге писать про ребенка и писать ли вообще? — уточнила я у продюсера.

— Наташа, я подумаю и скажу тебе. Может, правда, стоит эту тему вообще опустить. Или сказать, что это очень личное, а книга посвящена тусовкам, нарядам, бриллиантам и мужикам и ребенок туда никак не влезает. Читать-то будут из-за другого. Из-за советов Аглаи по стратегическому размещению бриллиантов на полуголом теле.

— Но ведь у биологической матери ребенка мог проснуться материнский инстинкт, — заметил следователь. — Поэтому я попрошу вас дать ее координаты.

— Вы считаете, что она ночью могла прийти убивать Аглаю?! — Такого удивления на лице Петра Аркадьевича я не видела никогда в жизни.

— Мы всех должны проверить.

— Никаких баб здесь не бывало не только по ночам, но и днем, — подала голос Нина Степановна. — Исключения — я, Наташа и Нюра, домработница. К Аглае даже подруги не приходили из-за их отсутствия. На массаж, маникюр, в парикмахерскую Аглая куда-то ездила. Сюда мастерицы не являлись никогда. Собаку тоже куда-то возила на окраску. С мамочками во дворе не общалась. Да и тут по большей части не мамочки, а няни. Никита еще очень маленький для того, чтобы приглашать его друзей. И вчера здесь только мужики были, как и всегда.

Петр Аркадьевич тем не менее достал из кармана трубку, запустил какой-то номер, когда на другом конце ответили, спросил:

— Анечка, ты сейчас где? Из университета возвращаешься? И как погодка в Лондоне? Уже неделю каждый день дождь, ни одного солнечного лучика? Да я просто так позвонил, узнать, как ты.