Олег Агранянц - Тень наркома

— Это прекрасная идея! — обрадовался я.

На том и порешили.

Владелец соседнего с нами салона «Фольксвагена» после долгих колебаний согласился продать нам и салон, и территорию рядом с ним. Собственно говоря, выхода у него не осталось. Работа в салоне была организована из рук вон плохо. Два механика с работой не справлялись. Владельцы «фольксвагенов» предпочитали чинить машины в других мастерских.

— Покупайте, — посоветовал мне мой управляющий.

— Думаете, нам нужно будет брать новых механиков? — спросил я.

— Первое, что надо сделать, — выгнать обоих нынешних, — ответил Эрнесту. — Бухгалтера лучше оставить. Продавцов-дилеров тоже можно не трогать. Обеих приемщиц строго предупредить.

— Оформление не займет много времени, — заверила меня синьора Исидора.

Я согласился, и действительно в скором времени оформление было закончено.

В понедельник 14 июля в 11 часов ко мне в салон приехала синьора Исидора. В деловом светло-сером костюме, с красной папкой в руках.

Она победно улыбалась:

— Синьор Эуженио, вы теперь хозяин салона «Фольксваген».

— Если бы вы были мужчиной, я предложил бы вам выпить хорошего коньяку. Я привез из Франции бутылку марочного «Реми Мартен».

— От хорошего коньяка я не откажусь.

Я поинтересовался, как идут дела с нашими документами о бракосочетании.

— Надеюсь, через несколько недель все будет решено. К сожалению, я целую неделю была занята, мне пришлось заниматься весьма печальным делом. У меня скончался брат.

Я выразил соболезнование.

— Мы не виделись почти пятнадцать лет. Он жил во Франции, в Виши, но завещал похоронить себя здесь. Точнее, не в Сан Бартоломеу, а в маленьком городке вблизи. Городок называется Муньерес. Я занималась похоронами.

Мы перекинулись еще парой фраз, и синьора Исидора откланялась.

Звонок раздался вечером, когда мы смотрели телевизор.

— Это Мануэл из Рио.

— Я вас узнал, товарищ Мануэл.

— Товарищ Ромеру хотел бы передать вам кое-какие документы.

Он помолчал, потом добавил:

— Это в отношении партии новых машин.

— Хорошо. Как я могу получить эти документы?

— У вас в городе есть один человек. Он вам их передаст.

— Кто он?

— Это наш друг. Вы можете ему полностью доверять.

— Как мы его найдем?

— Он вас найдет сам.

И повесил трубку.

Я пересказал разговор Мальвине.

— Ты поверил, что речь идет о машинах?

— Не очень.

— А о чем?

— Откуда я знаю!

— Как ты думаешь, что это за человек? — спросила Мальвина.

— Ни малейшего представления.

Мы начали перебирать наших знакомых.

Отгадка пришла через два дня. Позвонила синьора Исидора:

— У меня есть бумаги для вас. Очень важные.

Итак, это синьора Исидора.

— Мне она никогда не нравилась, — призналась Мальвина.

— И мне тоже. А тут еще она сказала, что ее брата похоронят в Муньересе. Опять кладбище в Муньересе. И брат ее жил в Виши.

— Ну и что? — не поняла Мальвина.

— Виши — это город, где производят минеральную воду. Есть такая вода «Виши». А с нас хватит «Боржоми», «Виттеля»», «Эвиана».

— Никакого «Виши»! — напутствовала меня Мальвина.

— Только местная «Миналба».

На деле всё оказалось значительно проще.

Синьора Исидора встретила меня хорошей новостью:

— Я получила согласие считать ваш срок пребывания в Бразилии не с момента получения вами разрешения на постоянное проживание, а с момента въезда в страну.

— И что это означает?

— А это означает, что вы можете стать гражданином нашей страны с двадцать второго августа.

— Речь, разумеется, идет о моей супруге тоже? — на всякий случай спросил я.

— Конечно.

— И что мы должны предпринять?

— Я подготовила надлежащие документы. Заполнила их. Вам и вашей супруге остается только их подписать.

Она протянула мне несколько листков бумаги:

— Возьмите их домой. Ознакомьтесь и подпишите вместе с синьорой Мариной.

— Когда я должен вам их вернуть?

— Через два-три дня. Вы можете выбрать любое имя, вы и ваша супруга. Наши законы это разрешают.

— Но мы бы хотели оставить наши имена.

— Я сказала это, потому что люди, приезжая к нам в страну, часто хотят начать новую жизнь и порвать со всем старым. Хорошим и плохим.

Я решил, что настало самое время для перевода разговора в веселые тона.

— Но я думаю, чаще всего люди хотят порвать с плохим.