Ариф Караев: По спирали

Я прекрасно понимал: в какую неприятную историю влип. Встретившая меня внизу старая фурия безусловно скажет, что, кроме меня, никто к убитому не приходил. Блондинка, бесспорно, подтвердит ее слова.

Кроме того, они обе, очевидно, хорошо меня рассмотрели. Так что составить мой словесный портрет им будет нетрудно. Да и цель преступления ясна — ограбление. А то, что преступник ничего не взял, легко можно будет объяснить тем, что он просто не успел это сделать.

Но все-таки в цепи этих рассуждений было одно слабое звено. Это способ и орудие убийства. Вряд ли обыкновенный домушник, столкнувшись с хозяином квартиры, станет использовать в качестве оружия шприц. Тогда, естественно, могло бы возникнуть предположение, что мотивы этого преступления совсем другие. Но все равно этот чертов шприц как-то не вписывался в общую картину. Для чего выдумывать столь экстравагантный метод, когда есть куда более простые, но вполне эффективные способы.

По сути, наиболее приемлемой могла быть гипотеза о самоубийстве. Но тогда надо было как-то объяснить цель моего визита. А это в сложившейся ситуации было не просто.

Так что все зависело от того, как именно следователь захочет повернуть дело. Для любого предположения материала было более чем достаточно.

Где-то в девять вечера, плотно поужинав, я вышел из дома. У меня не было никакого конкретного плана действий, просто мне необходимо было привести свои мысли в порядок. А прогулка по вечернему городу, по моему глубокому убеждению, лучше всего этому способствует.

Оказавшись на стоянке автобусов, я решил съездить к дяде Махмуду и с его помощью еще раз связаться с Аликом. Я был очень зол на него. Он должен был мне все рассказать о человеке, с которым просил связаться, а не ставить меня под удар.

В полдесятого я уже был в нужном микрорайоне, а еще через пять минут стоял у двери дяди Махмуда. Открыв дверь, он как-то странно взглянул на меня и молча пропустил в комнату. Настроение у него явно было неважное.

— Что-то случилось? — спросил я, усаживаясь в кресло.

— Случилось, — тихо ответил он, садясь напротив. — Убили Алика.

— Как убили, кто убил? — не веря своим ушам, невольно вскричал я, вскочив на ноги.

— Через час после твоего визита. Убили зверски. Сперва утопили в жидком растворе недалеко от строящегося склада, потом за ноги подвесили его труп на столбе. И все это в центре зоны, на виду у всех. И никто ничего не видел. Как будто специально кого-то хотели предупредить, чтобы не лез не в свои дела. И самое странное — я не помню, чтобы наши так расправлялись с неугодными. У меня такое ощущение, что это работа «чужаков». Так что, дорогой, — тихо продолжал он, — извини, но я, старый дурак, сделал большую ошибку, согласившись тебе помочь. Да и тебе все это может выйти боком, учти. Мой тебе совет — уезжай куда-нибудь и поскорее.

После всего услышанного я не стал задерживаться у дяди Махмуда. И еще раз поблагодарив его за хлопоты, покинул квартиру.

Уже на улице, перебрав в голове все, что знал об этом деле, я пришел к неутешительному выводу, что очередной жертвой, более чем вероятно, могу оказаться я сам.

Да и тот странный тип, внимательно рассматривающий меня в проеме подъезда строящегося здания, не давал мне покоя. Было в его взгляде такое, что невольно наводило На мысль, что следующая встреча с ним может закончиться для меня менее благополучно, чем того хотелось бы.

Я интуитивно понимал, что единственный способ спасти себя — это попытаться разобраться в этом деле, и как можно скорее. Вот к какому неутешительному выводу я пришел, стоя на пустынной автобусной остановке возле дома дяди Махмуда. А единственной ниточкой, которая могла бы вывести меня на преступников, была женщина, передавшая записку Алика.

Порывшись в кармане, я нашел ее адрес, записанный на клочке бумаги. Она жила на другом конце города в новом жилом массиве.

Поймав такси, я поехал к ней. Ровно в десять часов вечера я оказался у нужного мне дома. Поднявшись на седьмой этаж, я нашел ее квартиру и, окинув внимательным взглядом лестничную площадку, нажал на кнопку звонка.

Из глубины квартиры сразу же послышался его мелодичный отголосок. Неожиданно распахнулась дверь соседней квартиры и показался мужчина средних лет в домашнем халате.

— Вы из полиции? — поинтересовался он, подозрительно окинув меня недоверчивым взглядом. — А то я уже полчаса звоню туда и никак не могу дозвониться.

— Да, — неожиданно для самого себя ответил я, повернувшись к нему лицом. Сам не знаю, как это у меня вырвалось, очевидно, чисто машинально. Сказалась более чем десятилетняя привычка, но, к несчастью, в самый неподходящий момент.