Валерия Леман - Душитель со 120 страницы

Тут же в голове мелькнула мысль: а мой сон! Сон, казавшийся столь непонятным и тревожным, – бал масок…

Я вздохнул и вновь закрыл глаза. Действительно, странный сон – сон, как бесконечное кружение печального вальса…

…Звучала дивная музыка, от которой щемило сердце – словно музыкальные аккорды с ноткой грусти рассказывали некую историю любви и смерти, измены и мук одиночества. Я бродил среди лукаво улыбающихся дам и джентльменов, искал Соню, вглядываясь в лица, наблюдал за танцующими парами и ощущал странную, необъяснимую фальшь всего происходящего. Самое же неприятное – это то, что я никак не мог понять, что тут не так.

И вот когда я был уже готов попросту спрашивать у всех встречных, где моя Соня, произошло нечто: у одного молодца с роскошными бакенбардами вдруг отвалилась половина лица.

Представьте себе, что лицо самого обыкновенного человека вдруг оказывается безупречно раскрашенной глиняной маской, которая дает трещину и рассыпается, открыв на месте лица лишь цилиндр заготовки. Какая-то минута – и лица начали трескаться и рассыпаться у многих из тех, кто был в зале.

Началась ужасная паника: среди танцующих, только что живых фигур, рассыпающихся в мелкую глиняную крошку, туда-сюда, как угорелые, с криком носились перепуганные люди.

Бегал и я в поисках Сони. В самом конце сна я нашел ее: она спряталась в темном углу, в ужасе закрыв лицо руками. Я присел рядом; дрожащими руками коснувшись Сониных рук, я негромко просил ее открыть лицо.

Боже мой, как я боялся, что вместо лица передо мной откроется лишь маска, которая мгновенно рассыплется от одного взгляда! К счастью, мои опасения оказались напрасными: на меня смотрело Сонино почти детское заплаканное лицо с глазами вполлица от страха…

Все так просто! Это знакомство Сони и Миши на вечеринке в «Садах», это внезапная «любовь с первого взгляда», стремительное предложение руки и сердца и желание организовать в Софии роскошную свадьбу – все это было лишь «балом масок», игрой, где милейшие улыбки скрывали мертвый оскал манекенов.

И еще одна мысль мелькнула напоследок в моей усталой голове. Недописанный роман Пенки о вампирах, рассуждения покойного Митко о том, что все дело с убийством завязано на любви к прекрасной Соне. Так вот, обобщая все вместе, можно сказать, что вся эта история с самого начала была сказкой о влюбленных вампирах. Все герои, начиная с Миши, вроде бы просто влюблялись в красивую девушку. Но в том-то и дело, что каждый из них был вампиром в своем роде, а потому имел вполне конкретную цель: напиться крови. Роль крови в данном случае исполнял бриллиант «Слеза небес».

Я улыбнулся и повернулся на другой бок: давно пора спать! Еще будет масса времени как следует обдумать все удивительные и ужасные сказки нашей жизни, а пока надо спать, спать, спать…

Между тем на этот день у нас были грандиозные планы: вечером мы с Соней улетали в Москву, а до отлета нам следовало успеть выспаться, собрать вещи и душевно проститься с Пенкой. Вот почему, перед тем как кинуться в омут сна, я поставил будильник – ровнехонько на одиннадцать утра.

Впрочем, что касается меня, то я проснулся без помощи звонка будильника: его роль прекрасно исполнил комиссар Стефан, неожиданно явившийся в спящий дом Пенки, поднявшийся на второй этаж и, разумеется, без стука вошедший в мою комнату, тут же принявшись трясти меня за плечо.

– Ален, прошу вас, поднимайтесь, дружище! Время десятый час, а мне надо вам что-то сказать! Проснитесь же, Ален, пожалуйста!

Я с трудом приходил в себя, точно вылезал из какого-то мрачного подземелья. Усевшись в кровати и потерев глаза рукой, я наконец ощутил себя более-менее живым и уставился на светлое и свежее лицо отчаянно улыбавшегося мне комиссара.

Признаюсь: я не сразу понял, кто это, слишком уж глубока была пропасть сна, из которой я с трудом возвращался.

А комиссар, глядя в мои непонимающие глаза, безостановочно улыбался и прижимал руку к груди.

– Доброе утро. Я извиняюсь, но вечером вы должны лететь в Москву, у нас так мало времени, – он с самым несчастным видом покачал головой. – Мне нужна ваша помощь, Ален. Личного порядка.

Разумеется, я тут же все вспомнил, узнал комиссара и даже постарался улыбнуться более-менее дружески, хотя больше всего на свете мне хотелось снова плюхнуться лицом в подушку и вновь не уснуть – отключиться! – на пару часов.