Елена Колина - Не без вранья

Это была не показная попытка с целью попугать и чего-то добиться, а настоящая, — доза веронала была смертельная, и Лиля едва не умерла. Лиле было тридцать семь, может быть, отказ Пудовкина она восприняла как конец своей женской привлекательности. Нет, все-таки нет, она считала, что ее волшебство вечно! Просто ей был невыносим отказ. Обаяние — это ведь желание зацапать собеседника, овладеть, прикарманить, нацепить на булавку и поместить в свою коллекцию, посмотреть в него как в зеркало, спросить: «Я ль на свете всех милее». Лиля — ловец душ, у нее одно желание — чтобы любили, а если нет — веронал.

Но все же странно для Лили, так любящей жить, по-настоящему попытаться убить себя. Когда Маяковский приехал из Парижа, Лиля рассказала ему об этом. «Он дернулся как-то и ушел из комнаты, не дослушав».

Татьяна Яковлева потом вспоминала: в Москве Маяковский сказал Лиле, что женится, он думал, что Лиля обрадуется, но Лиля рассердилась… Эти ее слова показывают, как мало ей рассказал о себе Маяковский, как она ничего не понимала про него и Лилю и как ей все это было неинтересно.

Лиля была в бешенстве. На титульном листе первого тома собрания сочинений было посвящение — «ЛЮБ». А тут что?! Два стихотворения о любви, любви торжествующей, и любви не к ней!..

Если для Маяковского новая реальность началась с Лилиных правил о невозможности между ними физической любви, то для Лили новая реальность началась с этих стихов, посвященных не ей. И в этой новой реальности она Маяковского… ну, скажем так, не пожалела. Или так: Лиля перестала считать его своей собственностью, о которой нужно заботиться, и отнеслась к нему недоброжелательно, жестко, небрежно…

В общем, Лиля впервые за годы отношений с Маяковским была потрясена. Лиля сказала: «Ты в первый раз меня предал». Татьяна ее ничуть не волновала, реакция ее на роман с Татьяной была никакая, реакция на стихи была ужасная — крики, слезы, истерика, битье посуды.

Лиля обвинила Маяковского в предательстве не только ее, но и в предательстве семьи. Она, конечно, не говорила ему, не могла сказать — это же наше общее предприятие, наша общая легенда о единственной музе. Но она имела в виду и это тоже. Лиля охраняла свое положение, свою главность в его жизни очень строго, ему позволялось все: романы, интрижки, ребенок в Америке — но тайно, а для людей он не смел ей изменять, она его единственная любимая женщина. Стихи Татьяне Яковлевой действительно были для нее предательством, изменой всей их общей жизни. Лилю можно понять. Если нам что-то дали, мы считаем, что это навсегда, и уверены, что это предательство, если отнимают.

Маяковский ответил, что хотел бы жениться на Татьяне. Как будто попросил разрешения. Похоже, что он искренне не понимал, что Лиля никогда не разрешит ему жениться. Если он женится, она потеряет все — статус, себя как музу, ВСЕ!

Лиля злилась, влюбленный Маяковский ее раздражал — даже в Новый год он сидел грустный.

Маяковский Татьяне, 3 января 1929 г.: «…И даже Лили Юрьевна на меня слегка накричала — „если, говорит, ты настолько грустишь, чего же не бросишься к ней сейчас же“.

Ну что ж… И брошусь».

Лиля пыталась убедить Маяковского, что Татьяна ему не подходит. Говорила все, что обычно говорят женщины о сопернице, — если не стесняются, а Лиля не стеснялась. Говорила, что у нее есть любовники и она еще не стала любовницей Маяковского просто из интриганства и хитрости. Она и правда так считала, писала Эльзе, что не слишком верит «в невинность русской шляпницы в Париже». Лиля права, не слишком верится в невинность Татьяны, она скорее была расчетлива, чем невинна.

Через месяц, в феврале 1929 года, Маяковский уезжает в Париж — к Татьяне и возвращается только в мае, счастливый, уверенный в своем с Татьяной будущем.

А дальше — дальше столько версий, что лучше пусть будут просто факты.

С осени 1929 года с письмами Татьяны и Маяковского стало происходить что-то странное, они вроде бы писались, но не все доходили…

Дальше — Маяковский не смог уехать в Париж, к Татьяне. Органы сами сообразили, что лучше иметь революционного поэта, национальное достояние в России, чем женатым на эмигрантке, — а вдруг он захочет остаться в Париже… Или Лиля приложила к этому руку, попросила своих друзей-чекистов, свои «верхи» не пускать его в Париж?

Ахматова говорила: «…Всемогущий Агранов был Лилиным очередным любовником. Он по Лилиной просьбе не пустил Маяковского в Париж, к Яковлевой, и Маяковский застрелился». Ахматова не могла знать, прежде всего потому, что никогда не общалась с чекистами, но это опять все тот же вопрос — могло ли так быть? Можно ли представить себе Лилино негодование, страх потерять Маяковского, не застенчивость, привычку решать проблемы через друзей и знакомых? Ответить, зная Лилю, легко — почему бы и нет?..