Александр Силаев - Недомут

Смурнов кивнул.

- Я рад, Леша, что мы достигли определенности в терминах, - продолжал бесстрастный. - Определенность в терминах - великая вещь. Между тем мы имеем то, что имеем. И это очевидно правильно, поскольку тобой занимаются структуры и индивиды несколько иного уровня, чем тот, на котором пребываешь ты сам. Ты логично должен предположить, что уж они-то не ошибаются. В любом случае, не ошибаются в отношении тебя. Таким образом, происходящее все же обязано иметь некую внутреннюю логику. Ты должен уверовать в наличие этой логики. Она ускользает от тебя, но это скорее естественно. Неужели в земной жизни человек осознают внутреннюю логику тех событий, что случаются с ним? Некоторые люди, впрочем, осознают - но это меньшинство, которое только подтверждает общее правило. Люди, как правило, не осознают. Причем не осознают главного: того места, в котором находятся. И разумеется, они не могут ничего правильного делать в том месте, если даже не знают, что оно собой представляет. Сейчас, конечно, ситуация более глобального непонимания: в мире ты хоть как-то мог ориентироваться, были какие-то вешки и маяки, глядя на которые, ты мог жить. Пускай отсутствовала общая и осознанная картина, инстинкт все равно брел на эти вешки и маяки. У сознания были хоть какие-то костыли. Под ними я понимаю те слегка косые и неотработанные правила жизни, которые обычно раздаются в детстве как бесплатный подарок на оставшуюся жизнь. Криво и косо, но с ними можно прожить. Картины в голове они не составят, но какие-то понятные картинки все равно будут мелькать. Жизнь ведь состоит из картинок. Сейчас перед тобой проходит новая череда картинок, очень странных на первый взгляд. Старые правила не способны объяснить новые впечатления. Поэтому все пробуксовывает и ты живешь в состоянии постоянного стресса. Верно?

Смурнов кивнул.

- Впрочем, - рассмеялся улыбчивый, - состояние стресса есть твоя родина. Еще в мире ты привык и сжился с этим крайне неестественным состоянием. Ты не мог смотреть на вещи спокойно, постоянно ждал от них какой-то обиды. И обида, как правило, приходила. Как же не приходить, если ты ее ждешь? Все, чего подсознательно ждешь, рано или поздно приходит. Ты ожидал от вещей обид, вот они и давали требуемое. Ждал бы чего другое, получил бы другое... Так вот, речь о том месте, в которое ты попал. Я буду говорить упрощенно, поскольку во всей полноте ты не поймешь. Это не так легко понять, причем любому человеку, а не только тебе. Согласен?

- Нет, конечно, - ответил Смурнов.

- Ты, наверное, шутишь, - не поверил сомнительный.

- Да, шучу, - покорно согласился он.

- Тогда ладно, - сказал отходчивый. - Тогда все хорошо. Шутить надо больше, особенно в твоем положении. Так вот, я постараюсь обрисовать. Знаешь, кстати, зачем я это делаю? Из жалости к тебе? Из желания поделиться правдой? Ты, наверное, понял, что я абы кого не жалею и правдой абы с кем не делюсь. А ты для меня, прости, типичный абы кто, если не сказать хуже и матернее. Так вот, мы пришли к выводу, - не я один приходил, тобой комиссия занимается, - так вот, мы пришли к заключению, что твоя информированность может помочь нам. Помочь в том деле, которым мы занимаемся и которое упорно не сдвигается с мертвой точки. Видишь, я откровенен. Если дела идут наперекосяк, я признаю это честно. Я хочу, что ты все-таки что-то знал. Мы пока не знаем, в каких формах твое знание поможет нашему делу, но уверены, что поможет. Мы берем тебя в сотрудники. Видишь ли, позитивный исход нашей работы необычайно важен для тебя, куда важнее, чем для любого из нас. Для нас это важная, но работа. Для тебя это больше, чем вопрос жизни. Поверь мне, что бывают такие вопросы и один из них решается вокруг тебя. Я хочу, чтоб ты думал над полученной сейчас информаций. Думал день и ночь, с единственно возможным перерывом на сон. То, что ты делаешь - я имею ввиду опись жизненных фактов и размышлений - очень правильно, нужно и своевремено. Это очень близко к тому, чем занимаемся мы и чего хотим от тебя. Поэтому, кстати, мы дали тебе блокнот: вдруг начнет думать. Ты что-то начал делать, и в комиссии к этому отнеслись одобрительно. Если сомневаешься, стоит ли делать дальше - продолжай, это приказ комиссии.

- Так где я? - застенчиво поинтересовался Смурнов.

- Я представлю модель, - сказал многословный. - Ты, разумеется, знаешь легенду о Страшном Суде. Все слышали и ты слышал. Конечно, ты имеешь неверное представление. То есть ты ожидаешь от Страшного Суда чего-то другого. Но ничего другого не найдешь. Все есть как есть. И для тебя не будет иначе. Для других было иначе. И впредь будет по-другому. Но это зависит от других, а для тебя все будет так, как началось сейчас. Это твой Страшный Суд. Но он имеет одну особенность. Она связана с тобой, Леша. Смотри: тебя убили на родной улице, все бессмертные элементы сразу собрались и пошли по нижним инстанициям. Условно скажем, что ты оказался в этих инстанциях. Здесь ситуация решается просто, без комиссий, без заседаний. Следует отработанная автоматическая процедура, долесекундно сортирующая любого. Кому в один мир, кому в другой. Некоторым в тот самый, но в другую точку, на другой уровень. Судя по тебе, твоя доля должна была опрелиться мгновенно: не лучшая доля, скажу прямо. Но ничего не определилось, процедура дала сбой. Она отказывается принять решение в редких случаях, когда в нее попадает несортируемая сущность. А несортируем только один тип людей: великие, не успевшие самореализоваться. Величие у них в потенциале, но случай вырывает их из жизни, ломает путь. Мы много работаем с такими людьми и по возможности возвращаем в мир. Желательно в точку, на которой оборван путь. Теперь понимаешь, Леша?