...Дивнова не интересовали окровавленное лицо и сам человек. Убивать его было лень, оставлять в живых казалось неверным. Нехотя он взял железную палку и начал колошматить по черепу. Треснула кость, кровь смешалась с вытекшим мозгом. Тело не двигалось. Наверное, все, решил Дивнов и побрел к выходу, на всякий случай избавив все предметы от следов своих тонких и сильных пальцев.
Он искал коалу везде, он чувствовал, как искать. Он полюбил старые книги, в которых между строк можно было уловить ее дух. Он магнитом тянулся в точки, где о коале можно было почерпнуть хоть грамм нового. В случае неслыханного везения он даже рассчитывал встретить более квалифицированного учителя.
Самое главное - он думал, непрестанно гоняя мысль по уже знакомому пространству в надежде вытянуть на свет неизвестное. Понимал, что этот труднейший метод скоро станет единственным; манило только совершество, а такому вряд ли научат.
Обыденная жизнь катилась своим колесом: он закончил школу, открутился от армии, поступил в университет. Он не разговаривл с людьми, не зубрил уроков, по-прежнему уединяясь в своем.
В городской библиотеке ему попался роман третьесортного советского автора, он никогда бы не взял в руки такую книгу, если бы не фантастическое чутье. О Господи! Чутье привело его к нежданному пику, между строк в смутной книжонке вычитывалось буквально все, и навсегда для Дивнова остался нерешенным вопрос, откуда наш третьесортный писатель обладал Знанием, откуда и зачем вошел в круг? Как бы то ни было, серый дождливый день, проведенный в библиотеке, поднял его на тысячу ступеней вверх. Дальше, как он понимал, оставалось идти самому, вряд ли хоть один человек в мире познал коалу правильнее, чем он к двадцати годам.
Дивнова мало занимала жизнь, но он не избегал ситуаций: пил водку, сидел с друзьями, не ночевал дома. Начал зарабатывать деньги, раз уж появилась работа. Случайно переспал с женщиной - ну не отказываться же? Перед лицом судьбы ему было наплевать: ну женщина, ну работа, ну водочка с задушевными разговорами... Вряд ли он маскировался, ведя жизнь обыкновенного человека - легко понять, что познавшему коалу плевать на все, в том числе и на маскировку. Он жил так, чтобы выплескивать в мир поменьше энергии, хотя один носил в себе потенциал миллиона гениев: ну и хрен, думал он, каола все равно больше.
Он помнил, что ломался только два раза. Не до той степени, чтобы вынести в мир коалу, но достаточно, чтобы представить себе такое - а это уже безумие, ведь он знал, чем кончивается касание вселенной и алгоритмов коалы, единственной вещи, по силе превосходящей мир. Кстати, это понимали и дворовой пацан, и взъерошенный бомж - они, разумеется, ни разу не применили коалу в жизни, потому что презирали жизнь и знали коалу. А он в отличие от них знал ее в совершенстве, но два раза представил, что мог бы сделать.
Ее звали Наташей. Он любил, наверное, впервые. Она сидела под лампой в мягком зеленом кресле, Дивнов неумело пробовал ее целовать, шепча безвинную баламуть: моя милая, любимая... слышишь? Я ведь люблю тебя, бормотал Дивнов, неожиданно почувствовав жизнь, а Наташа морщилась, кривалась и посылала его во все доступные направления. Наташенька, сказал Дивнов. Она засмеялась, врял ли издевательски, скорее просто печально и отстраненно. Разумеется, они жили в разных мирах. Он смотрел на ее красивое лицо, сидел напротив, молчал. Прошло, наверное, минут пять. Наташ, сказал он робко. Может, хватит? - попросила она.
Конечно, хватит! - мысленно заорал Дивнов, вслух сказал бесцветную фразу и вышел вон. Лифт шумел безобразным скрипом. Он бродил по осенним улицам до двух ночи, а потом упал под вялый кустик неизвестной породы и хохотал. О Господи, мастер коалы равен Тебе, а на свете происходит такое: он видел лицо Наташи, мечтал о нежности, а потом опять заходился хохотом - неужели не стыдно так полюбить? Понятно, что алгоритмы коалы давали все, перестраивая тонкий мир и даруя власть. Дивнов не хотел всемирного господства и был прав - коала больше. Намного больше Земли. Дивнов хотел Наташу, и был неправ, и понимал, что неправ, но ничего не мог сделать - человеческое давало знать, хоть он и сознавал в хохоте всю нелепость, как создавал очевидное: Наташа отдалась бы в тот вечер, примени он хоть крупицу коалы, но как применишь то, что больше Земли?
Возможно, я покончу с собой, спокойно решил Дивнов. Когда пойму, что так жить нельзя. Способов много, из них половина просты и для него безболезненны. Проще уйти из мира коалой, но так нельзя. Решил и расхохотался снова - смерть у людей почитается самым худшим, а на нее-то и наплевать. И понял, что пережил. Не разлюбил сразу, но вернулся в себя.
Читать дальше