Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

Первым делом я закрыл жалюзи (их открыла миссис Таунсенд в день обнаружения Лоры в бассейне) и включил минимальное освещение в каминном зале, правда, этот процесс у меня получился не сразу: чтобы научиться дистанционно управлять «умным» домом, надо обладать, судя по всему, отнюдь не слабым интеллектом. Потом, надеюсь незаметно, закрепил особый вид датчиков у центрального, черного и пожарного входов, не забыв о двери, ведущей в гараж. Затем сделал вид, что проверяю самые основные помещения особняка на наличие скрытых «жучков» и видеокамер. И, конечно же, ничего не обнаружил. Но в ходе своего обхода я обнаружил неуловимую деталь, отмеченную, очевидно, моим подсознанием, но не идентифицированную сознанием, и это нечто меня крайне насторожило. Что-то, видимо, в моей схеме было не так. Я растерялся, но делать было нечего. Выбрав местом своей дислокации каминный зал, я дал себе немного времени для осмысления, вынул из кейса фляжку с виски и присел в широкое кресло у кофейного столика. Стоило мне сделать пару глотков… и, похоже, недавнее прошлое стало чуть призрачным настоящим. Воспоминания… хорошие и не очень… Чтобы люди делали без них? Но иногда они приносят вполне ощутимую, разрывающую сердце боль… Хотя моя память о Лоре была светлой, и ее смерть уже не воспринималась моим сознанием очень болезненно. Может, это и правильно: инстинкт самосохранения помогает преодолевать, казалось бы, даже невозможное. Конечно, в случае с Лорой, меня в большей степени тяготило чувство вины, нежели сам факт смерти женщины. Несомненно, звучит очень эгоистично и цинично, но опять-таки, это – правда, хотя она меня и не красит. Зачем себя обманывать? И сейчас, уже вполне оправившись от стресса, вольготно расположившись в том же кресле, за тем же столом, что и в последний раз моего пребывания здесь, я анализировал свои прошлые ощущения. По сути дела, мы с журналисткой не так уж и долго общались, но я успел к ней привязаться, не очень близко, по-приятельски, если так можно выразиться. И сейчас у меня возникло стойкое ощущение, что она просто куда-то уехала, возможно надолго, и когда-нибудь, пусть нескоро, вернется, как уже неоднократно было. Разумеется, в будущем мне будет не хватать общения с этой интересной женщиной, но, пожалуй, нечасто, а через какое-то время я забуду о том эстетическом удовольствии, которое получал при виде ее выразительного лица, умных, лучистых глаз и соблазнительной иронической улыбки.

Мои воспоминания о живой Лоре плавно перетекли в «заезженные» рассуждения о причинах ее смерти, но я ничего не мог с собой поделать: не всегда можно управлять течением своих мыслей. В крови журналистки был обнаружен алкоголь, но в небольшом количестве:1,1 промилле. И женщина умерла не от отравления, а именно от того, что захлебнулась: в легких обнаружена вода из ее бассейна. Если даже предположить, что ее отравили ядом, который мог бы затем быстро распасться, и следы его нельзя было бы обнаружить при токсикологическом анализе крови, то картина смерти была бы иной. Яд парализует центральную нервную систему, наступает паралич дыхательных и сердечных мышц, в зависимости от вида отравляющего вещества. А пути попадания яда в организм могут быть разными: через еду, напитки, воздух, кожу. Но схема его действия примерно одинаковы, и в этом случае судмедэксперт сделал бы другое заключение.

Взглянув на часы, я решил, что пора действовать, хотя мои размышления уложились минут в десять. Окинув взором гостиную, я остановил свой взгляд на пятнистом капюшоне, устрашающе «раскрытом» огромной королевской коброй. Вольготно расположившись на каминной полке, эта пятнистая фарфоровая тварь от «Краун Дерби», казалось, не сводит с меня своих алчных изумрудных глаз. Она выглядела так реалистично, что у меня возникло желание свернуть этой гадине шею. А, почему, собственно говоря, я решил, что несчастная женщина умерла по воле неизвестного мне Х? Да, эти «милые» игрушки могли свести с ума любого крепкого мужчину, не говоря уже о женщине с богатым воображением и тонкой внутренней организацией. Находясь здесь не более получаса, я уже почувствовал себя одиноким путешественником во времени, попавшим в мезозойскую эру – период расцвета тиранозавров. Так что шанс – слететь с катушек в результате ночного бдения – мне был обеспечен, и тогда итоги моей вылазки могут быть весьма печальными: и преступника не поймаю по причине его отсутствия, и нервный срыв себе заработаю в лучшем случае (о худшем я старался не думать).