Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

Вылив остатки сока в раковину и ополоснув стакан, я стал собирать в свой рабочий кейс все то, что мне должно было помочь в обнаружении вероятных улик, подтверждающих мою главную версию, отвечающую на вопрос: как, но пока не открывающую анонима под именем Х; впрочем, эта гипотеза не сможет прояснить и другой важный аспект: почему…

Переодевшись в джинсы, рубашку-поло и черную ветровку с огромным количеством карманов, укомплектованных всем необходимым для проживания некоторого времени на необитаемом острове, я подошел к Клео и, прощаясь, погладил ее, стараясь внушить – скорее больше себе, чем ей, надежду на хорошее завтра. Она посмотрела на меня с таким жалобным укором, что у меня в каком-то недобром предчувствии защемило сердце.

Я шел по умытому бульвару, освещенному тусклыми фонарями. Было уже начало десятого, но в парке было многолюдно. В основной своей массе это были парочки влюбленных, в различных вариациях их гендерной принадлежности, хотя собачников со своими питомцами было тоже немало. Несмотря на то что я не ощущал прохлады, меня стало чуть потряхивать, как наркомана в ломке. Я взял с собой «успокоительное», но запас времени позволял принять его из бокала и в окружении себе подобных, проводящих таким образом свой досуг.

Спустя десять минут я уже сидел в своем излюбленном пабе «Веселый вдовец», от которого было недалеко до особняка Лоры. Меня била мелкая дрожь: то, что я собирался предпринять через каких-то пару часов должно стать премьерным спектаклем в моем расследовании, а может, и его квинтэссенцией. Я собирался пойти во-банк, и будущее должно будет меня либо вознести, либо низвергнуть. Как говорится, tertium non datur, и если мне не удастся подтвердить свою гипотезу – это будет жесточайшим ударом для меня, можно сказать, крахом начального этапа расследования, и все нужно будет начинать сначала.

В пабе, кроме традиционного самообслуживания, нередко подрабатывали симпатичные девушки-официантки. Несмотря на большое количество посетителей, мне удалось занять свободный столик, рассчитанный на двоих. Но я знал, что в одиночестве пробуду недолго. Некоторые гости, как обычно, затеяли партию в дартс, другие – набирали команды для викторины, но сегодня такие игры мне были совсем не интересны. Меня ожидала другая, куда более захватывающая, игра… быть может. А может, и не быть, что даже более вероятно, судя по состоянию моей интуиции.

Ожидая свой заказ, я стал мысленно повторять алгоритм будущих моих действий, проверяя не только свою память, но и возможные, незамеченные мною ранее, ошибки. Где-то на середине этого визуального пути, мне принесли порцию скотча в тяжеловесном тумблере и воду со льдом и лаймом – в высоком, изящном роксе. Глядя на эту соразмерность форм, я подумал о том, что в жизни такую гармонию, к сожалению, достичь намного сложнее. Сколько всяких подводных камней… как и с Лорой… Я никогда не идеализировал свою приятельницу, но теперь стал понимать, что видел в ней только то, что хотел видеть, отсекая все остальное: хочется иногда знать, что идеальные (почти!) женщины все же существуют, и очень хорошо, что к тебе они не имеют никакого (почти!) отношения. Порция скотча чуть помогла мне смириться с человеческим несовершенством, а повторная – расслабить нервную систему и усыпить интуицию с ее нехорошим предчувствием…

Дошел я до особняка покойной журналистки довольно-таки быстро, хотя спешить особой необходимости не было, но подогретая алкоголем кровь требовала активных действий, даже если они могли привести к негативных для меня последствиям.

Открыв электронным ключом металлическую калитку, я вошел во двор и по тропинке направился к центральному входу дома. Не составило труда открыть электронный замок витражной двери и отключить сигнализацию, код которой мне сообщили супруги Кэмпион. Входил я в дом с тяжелым сердцем, казалось, весь мой хмель разом испарился в мрачной атмосфере этого паноптикума, населенного застывшими пресмыкающимися и иже с ними. Не то, что мне было страшно, но как-то очень неуютно. Лучше бы я боялся хотя бы игрушечных зверей и замковых приведений. Тут все вполне понятно и конкретно. Страшно – сидеть в этом огромном доме и ожидать неизвестности. Во всей этой истории я надеялся на два самых важных обстоятельства, одно из которых, бесспорно основное, состояло в том, что предполагаемые мною улики реально существуют и оставлены в этом доме. Менее значимый аспект подразумевал не только наличие такой же осведомленности у Х, но и факта моего нахождения здесь с целью поиска этих доказательств. И, рассказывая всем и каждому о проведении своего расследования, я надеялся, что убедил в этом тех, кого было нужно, если «они», конечно же, все еще продолжают наблюдение за мной. Провокация примитивная, впрочем, мне нужно было показать своим противникам, что я не страдаю избытком ума и уж точно не подозреваю о какой-то слежке за мной и о наблюдении за домом журналистки (кстати, я действительно не имел доказательств этого, в наличии имелось только мое предположение).