Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

– Но ведь вы же ничего подозрительного не обнаружили?

– В том-то и дело, что не обнаружил, – уверенно солгал я и, помолчав пару секунд, спросил у своей собеседницы, вид которой был немного озадаченный:

– Скажите, миссис Таусенд, а вы сами ничего странного в доме мисс Кэмпион не замечали до ее смерти и после? Я еще не читал ваших показаний, поэтому мне вновь придется вам задать некоторые из тех вопросов, которые вам, возможно, уже задавали. Ничего не пропало? Или, наоборот, что-то появилось?

– Ничего не пропало, хотя… я уже рассказывала в полиции, – ответила она. Чтобы почувствовать фальшь в ее чуть дрогнувшем голосе и отведенных в сторону глазах, не нужно быть хорошим физиономистом, поэтому я твердо и пристально посмотрел на нее. Моего взгляда, хотя он был весьма далек от гипнотизирующего, женщина не выдержала. Смутившись и покраснев, она виновато проговорила:

– Вчера вечером я приходила к мисс Кэмпион. Она попросила приготовить на ужин мое фирменное блюдо, фаршированную куропатку, и Лора показала мне ваш подарок, котенка. Полиция мне разрешила его взять себе. Так что Дым у меня. Вы хотите его забрать?

– Нет, нет… я рад, что он вам пришелся по душе, боюсь у меня, вернее у моей Клео возникли бы возражения на проживание Дыма в нашем с ней доме, – ответил я, внезапно почувствовав слабость во всем теле и сжимающуюся от тянущей, ноющей боли грудь. Честно говоря, о котенке я напрочь забыл, но душа у меня заболела совершенно по другой причине.

– Так, я могу его оставить себе, мистер Лоутон?

– Пока, безусловно, да. Но надо подождать решения родителей мисс Кэмпион.

– О, в этом отношении я спокойна, у отца Лоры аллергия на кошек.

– Скажите, миссис Таунсенд. Получается, что женщина ждала кого-то, если вызвала вас так внезапно. Я правильно понимаю?

– Да, но она мне не сказала, кто придет к ней в гости. Просто сообщила, что будет гость. Но вчера его не было.

– Откуда вы знаете?

– Так мой пирог так и остался стоять в духовке, и по грязной посуде можно было определить, что мисс Кэмпион ужинала одна, хотя и не притронулась к моей выпечке, – ответила она, недовольно поджав губы. – Если у вас больше нет ко мне вопросов – я пойду домой, а то уже становится прохладно. – Дама зябко поежилась и вновь помрачнела, видимо вспомнив, что случилось по соседству с ее симпатичным коттеджем.

Я поднялся, решив, что больше пока мне ничего не удастся у нее узнать и, прощаясь, попросил у женщины разрешения ей позвонить, если у меня появятся еще какие-нибудь вопросы; кроме того, дал даме свою визитку на случай, если она что-то вспомнит, даже не очень важное на ее взгляд. Уверив меня в своей готовности помочь, женщина поднялась и, попрощавшись, направилась к тропинке, чуть покачивая тяжелыми бедрами, когда-то, видимо, у нее это получалось легко и соблазнительно.

Я не очень-то хотел идти домой, чувствуя, что там мне будет еще тяжелее, а предпринять конструктивные шаги у меня вряд ли получится. Я открыл кейс и вынул из одного, можно сказать, секретного отделения фляжку с виски, припасенную для чрезвычайного случая, который настал неожиданно быстро и как-то подло, исподтишка. Закрыв кейс и оставив его на деревянной скамье, я подошел поближе к воде. Некоторое время я бездумно смотрел на спокойную и безмятежную гладь озера, похожую на зеркальную дверь, скрывающую загадочную и неизведанную чужую среду обитания; мне же предстояло узнать тайну, а весьма вероятно и не одну, нашего мира.

Тем временем помрачневшее небо опускалось все ниже, как-то быстро стемнело, но не от наступающего вечера, а от сгущающихся туч.

Я систематически прикладывался к горлышку фляги, постепенно ощущая некоторое успокоение, больше похожее на опустошенность или душевную вялость. Ожидаемые легкость сознания и даже некоторое подобие психической нормы наступили спустя энное количество глотков «препарата». Надо было извлечь хоть какую-то пользу из этого, уже не такого нервозного, состояния, и я наконец стал думать о деле.

Начал я с того, что определил для себя смерть Лоры, как случившуюся в результате преднамеренного убийства, просто по той причине, что «ощущал» преступление всеми своими органами чувств, то есть первым фактором такого вывода стала моя интуиция; вторым – логика: много совпадений, различного рода незначительных странностей и деталей, рисовавших весьма «мутную» картину; ну и третий: даже если я ошибся, то приду к правильному решению методом исключения. Исходя из виктимологии – науки о жертве преступления – мне нужно было объективно и отстраненно составить психологический профиль талантливой журналистки Лоры Кэмпион. По сути дела, я знал свою приятельницу не так уж и хорошо, особенно в области ее профессиональной деятельности, поэтому мое мнение о ней базировалось в основном на рассказах самой журналистки. Я принимал во внимание и обычные слухи, безусловно, осознавая их возможную недостоверность. Но, бесспорно, Лора была неоднозначной и неординарной личностью. Жесткая, нередко даже жестокая, бескомпромиссная и упрямая, азартная и несгибаемая. Мне достаточно было вспомнить, как уже упоминалось, прямолинейность и откровенность, проявленные мисс Кэмпион в самом начале нашего знакомства. Сколько мне пришлось придумать всяких звукоподражательных слов, фразеологизмов и других междометий, чтобы завуалировать свой отказ и не обидеть женщину. Лора тогда меня молча выслушала, лукаво улыбаясь, а затем спросила: «Марк, почему бы тебе не сказать мне правду? Мы сэкономим время и твои нервные клетки». И только после этих фраз я понял ее тактику: она меня откровенно провоцировала, а я повелся, как лох, попавшись в расставленные сети. Конечно, я не полностью раскрылся в своем мычании, но умеющий хорошо видеть и слышать вычислил бы меня без труда. А Лора это умела и вывод тогда сделала правильный. Не сомневаюсь, что журналистка использовала эти приемы и во всех остальных аспектах своей жизни. В своих статьях и рецензиях она принципиально не использовала завуалированные намеки, а ее ироничные замечания обычно принимали форму едкого сарказма. Несмотря на свои качества характера, мисс Кэмпион смогла завоевать авторитет в театральных и кинематографических кругах, а затем – и в криминальной журналистике. Враги? Несомненно, были и, очевидно, совсем не мало. Преступление из мести? Теоретически – да, может быть. Теоретически, вообще, нет ничего невозможного, даже преступления, совершенного инопланетянином, но практически – земляне все же вероятнее. Да и если рассматривать в качестве мотива месть, то все обстояло бы по-другому, и убивают в наше время из-за мести достаточно редко. Поэтому на данный момент мне была близка версия самой Лоры, озвученная ею совсем недавно, а именно: неожиданно для себя она наткнулась на что-то чрезвычайное, но не успела даже толком понять подоплеку возможной сенсации. Так что какая-то зацепка у меня есть. Все ее последние неприятности начались из-за расследования, предпринятой журналисткой; а касалось оно двух французских актрис, одна из которых умерла более двадцати лет назад. Следовательно, мне тоже стоит заняться этим.