Дональд Уэстлейк - Дурак умер, да здравствует дурак

– Мистер Брей примет вас через несколько минут.

– Спасибо, – ответили мы.

– Что с тобой случилось, Фред? – спросила Карен.

– У тебя был такой вид, словно они норовили утопить тебя в выгребной яме, – добавила Герти. – Уж такой подлости я ни от кого не ожидала.

Я поведал им о своем бегстве от мафии. Карен всячески старалась сохранить невозмутимость, но не преуспела в этом. А Герти даже и не пыталась.

– Вы как хотите, но я лучше посмеюсь завтра, – заявил я и, взяв номер «Киплингера», принялся читать жития всех других дураков и чокнутых.

Спустя несколько минут в приемную вошел весьма упитанный господин изысканного облика, облаченный в буровато-желтое пальто, и сказал секретарше:

– А, Мери. Каллахан у себя?

– Доброе утро, сенатор, – ответила она. – Нет, у него встреча с комиссаром полиции. Он знал, что вы придете?

– Нет, я просто ехал мимо и решил заглянуть, узнать, как и что, осанистый господин взглянул на часы. – Он сказал, когда вернется?

– Не позже половины двенадцатого. Думаю, на этот раз он не врал.

Сенатор усмехнулся.

– Что ж, поймаем его на слове. Я, пожалуй, подожду.

Он повернулся к скамейке и, похоже, только теперь заметил нас – двух разительно непохожих друг на дружку хорошеньких женщин и перепуганного босоногого дурачка в белом халате, который сидел между ними, будто больной в ожидании операции на мочевом пузыре.

Вероятно, сенатору впервые в жизни так пригодилось его политиканское воспитание. Улыбка лишь на миг сделалась каменной. Других признаков замешательства я и вовсе не заметил. Придя в себя, сенатор одарил нас всех пустыми бодренькими улыбочками, которые всегда найдутся в арсенале человека, привыкшего сидеть в приемных в обществе других посетителей. Я ответил ему такой же улыбкой, но гораздо более тусклой. Карен тем временем внимательно изучала пол, а Герти – потолок. Затем мы немного посидели вчетвером, держа в руках раскрытые журналы. Эта картина весьма напоминала полотно сюрреалиста.

Наконец открылась дверь справа от нас, и вошел издерганный молодой человек в сорочке с коротким рукавом. За ухом у него торчал карандаш, узел галстука был ослаблен. Вошедший окинул меня мимолетным странным взглядом и сказал:

– Приветствую, сенатор! Рад снова видеть вас.

Сенатор встал и обменялся с вошедшим рукопожатием, после чего проговорил:

– Я тоже рад встрече, Боб. Полагаю, эти люди уже заждались вас.

– Да, конечно, – Боб повернулся к нам. – Страшно сожалею, ребята, но у нас тут малость нехватает людей. Вы, кажется, хотели сообщить о каком-то преступлении?

– О целой куче преступлений, – отвечала Герти. – Убийство, похищение, покушение на убийство, подкуп легавых и еще уйма всего.

Кажется, Боб немного опешил. Тихонько хихикнув, он сказал:

– Да, мадам, это внушительный перечень. Вам известно, кто совершил все вышеперечисленные злодеяния?

– Двое братьев по фамилии Коппо.

– Опять они! – внезапно воскликнул сенатор. – Их хоть и двое, Боб, но мы вполне можем вести речь о новой волне преступности.

– Очень точное выражение, – сказала Герти.

– Боб, с вашего разрешения, я хотел бы присутствовать при разговоре, – попросил сенатор и, повернувшись ко мне, добавил:

– Конечно, если вы не против.

– Вы – сенатор Данбар? – спросила Герти.

Осанистый господин улыбнулся.

– Боюсь, что уже не сенатор, – ответил он. – Но во всем остальном сознаюсь.

– Вы тут начальник?

– Всего лишь почетный председатель, – с любезной улыбкой отвечал Данбар. – Нечто вроде свадебного генерала.

– Мы не возражаем против вашего присутствия, – заявила Герти. Верно, Фред?

– Разумеется, – подтвердил я, радуясь приходу сенатора, пусть и бывшего. Если нам удастся быстро заручиться участием какого-нибудь видного человека, это может принести пользу. И уж ни в коем случае не причинит вреда.

– Тогда идемте, – пригласил сенатор. – Ведите нас, Боб.

Мы гурьбой вошли в тесный кабинетик Боба, расселись, и последующие двадцать минут Карен, Герти и я выступали трио, соединив наши короткие рассказы в одно связное повествование.

– Это – одна из самых невероятных историй, какие я когда-либо слышал, – сказал сенатор.

– Все до последнего слова – правда, – ответила Герти.

– Нет-нет, я вам верю, – молвил сенатор. – Невероятно другое – то, что в наши дни, в двадцатом веке, творятся такие вещи, и никто не может положить этому конец. Кровная месть, мафиозные убийства, похищения ни в чем не повинных людей прямо с порога. Нет, это непростительно.