Джеймс Паттерсон - Опасность на каждом шагу

Джек положил трубку сразу же, как только я дал ему номер факса, переданный мне связистом. Пол Мартелли снял наушники, пересек комнату и сел рядом со мной.

— Ты отлично справляешься, Майк. Главное — холодный разум.

— Что ты думаешь об этом парне, Пол? — спросил я. — Первое мнение, что угодно.

— Что ж, прежде всего он не сумасшедший, — начал рассуждать Мартелли. — Говорит уверенно. Посмотри на ситуацию с его точки зрения. Собор сейчас окружает полиция трех штатов, а Джек корчит из себя умника, шуточки шутит. Я чувствую, что у него есть козырь, о котором мы еще не догадались. Какой — я и сам не могу сказать, даже приблизительно. Что известно этому Джеку?

Я кивнул. У меня было то же самое чувство, только я не мог подобрать слова. И тоже не догадывался, что известно Джеку.

— Мы имеем дело с жестоким профессиональным преступником, — продолжал Мартелли. — Судя по некоторым словечкам, он знаком с военными тактиками.

— То, что он сказал насчет взрывчатки на окнах и дверях… Как думаешь, это блеф?

— Учитывая то, как он себя ведет, я бы сказал — нет, лучше принять эту угрозу всерьез. То есть если мы попытаемся ворваться в здание, оно взлетит на воздух.

Я поискал глазами Неда Мэйсона. Он забился в самый дальний угол комнаты. Эхо его поражения еще не затихло, и он, казалось, пытался слиться со стенами.

— Нед, скажи мне! — обратился я к нему. — Как по-твоему, почему они отпустили всех этих людей, если их можно было оставить внутри? Ты видишь в этом какой-нибудь смысл?

Мэйсон поднял глаза, как будто удивленный, что с ним все еще кто-то разговаривает.

— Ну, давай посмотрим, — сказал он, поднимаясь и присоединяясь к нашему кружку. — Прежде всего обеспечение. Если им не нужны лишние заложники, зачем держать их в соборе? Если кого-то в суматохе ранят или ему просто станет плохо, вину свалят на них. К тому же люди могут взбунтоваться. Разогнать толпу — одно дело. А попробуйте-ка удержать тысячу заложников под контролем. Да, все указывает именно на это. Ведь они сразу пнули оттуда наших сотрудников, потому что те могли начать перестрелку.

Мартелли кивнул:

— Они могли отпустить прихожан и ради того, чтобы порисоваться перед камерами. Знаете, отпустить обычных людей. Захватить богатых. Эдакие робин гуды… играют на толпу.

— Получается, ублюдки все продумали, да? — сказал Мэйсон. — Расположение — Мидтаун, Манхэттен. А как они разобрались с охраной — наверное, несколько месяцев все рассчитывали. А может, и лет. Один мощный удар, накрывший всех разом…

Внезапно я так шарахнул кулаком по столу, что подпрыгнули кофейные стаканчики. Вот оно. Вот что не давало мне покоя. Я не верил себе. От открывшейся истины у меня по спине пробежал холодок.

— Захват тщательно спланирован, правильно? Они не упустили ни одной детали. Но как можно спланировать похороны государственного масштаба без покойника? Получается, они убили Кэролайн Хопкинс.

Глядя на Пятую авеню сквозь хрустальную паутину гигантской снежинки на витрине пятого этажа торгового центра «Сакс», Чистоплюй посмеивался над тем, что творилось на улице.

«Ты смотри, как суетятся эти маленькие недоумки, — думал он. — Заменить тупое рождественское ля-ля-ля на старое пианино — и получится чисто серия из немого фильма „Полицейские“. Боже, как хорошо».

Чистоплюй прикрыл улыбку подрагивающей ладонью. Надо смотреть правде в глаза. Ради этого он и жил.

Чистоплюй прокрутил в голове свои давние жестокие фантазии. Самой любимой была та, где он стоял в здании Центрального вокзала в час пик. Внезапно он выхватывал из-за пазухи… когда самурайский меч, когда бензопилу. А еще лучше — огнемет. И тогда начинались страх и трепет.

Однако, глядя на «ответственных лиц» и «экспертов по кризисным ситуациям», со всех ног бегущих по улице, он понял, что действительность куда лучше фантазий.

Сейчас у него была настоящая власть над живыми людьми.

Внезапно музыкальные трели в надушенном воздухе торгового центра замолкли. Ну, что еще?

— Уважаемые посетители, по просьбе полиции наш центр закрывается. Просим вас сохранять спокойствие и пройти к ближайшему выходу. Вам ничего не угрожает.

Чистоплюй снова не смог сдержать улыбку.

Вот какую песенку они запели.

Он довел свои темные фантазии до совершенства, не так ли? Подчинил их себе, заставил работать в свою пользу.

Настоящий маэстро.

Чистоплюй вытащил из кармана влажную салфетку. Когда он вскрывал упаковку, руки все еще тряслись, но, закончив обтирать лицо, он снова стал спокоен, как скала.