Джеймс Паттерсон - Опасность на каждом шагу

— Моя работа — устроить все так, чтобы никто не пострадал. Включая тебя, Джек. Ты должен мне верить.

— Ой, Майк, ты такой милый. Ах да, запомни одну вещь. Все уже закончилось, понял? Мы победили. До скорого!

И в телефоне воцарилась тишина.

— Что скажешь об этих ублюдках, Майк? — К Мэйсону внезапно вернулся дар речи.

Уже собираясь ответить, я заметил через окно автобуса движение у дверей собора.

— Погодите. Двери открываются. Двери открываются! Там что-то происходит.

Лихорадочный треск раций заметался, отскакивая от стен забитого людьми штаба, как резиновый мячик, который я купил одному из своих детей.

Сначала я мог рассмотреть только полумрак в соборе. Потом в дверях появился мужчина в порванной синей рубашке. Ступая на мощеную площадь, он жмурился от бледного дневного света.

Кто это? Что происходит?

— Он у меня на мушке, — раздался голос одного из снайперов за ограждением.

— Не стрелять! — крикнул в ответ Уилл Мэтьюс.

За мужчиной ковыляла на сломанных каблуках женщина.

— Что это за… — сказал Уилл Мэтьюс, когда тонкий ручеек превратился в настоящий поток людей, хлынувший вниз по ступеням собора.

Сотни, а может, и тысячи людей внезапно заполонили Пятую авеню.

Неужели похитители отпустили всех? Остальные полицейские, казалось, были сбиты с толку не меньше меня.

Мы молча смотрели во все глаза на толпу прихожан, спускавшихся по ступеням. Невероятная групповая сцена. Спецназовцы немедленно взяли пострадавших под свою опеку, направляя их к южной баррикаде на Сорок девятой улице.

— Всех детективов немедленно сюда. Отдел ограблений, специальный корпус, всех! Установить личности освобожденных заложников и допросить всех до единого! — кричал Уилл Мэтьюс своему помощнику.

Двери собора медленно закрылись. Что теперь?

Мартелли похлопал меня по спине.

— Прекрасная работа, Майк, — сказал он. — Это были классические переговоры. Ты только что спас тысячи жизней.

Было приятно получить от него похвалу, но мне казалось, что освобождение заложников вряд ли было связано со мной.

Может быть, дерзкая тактика Мэйсона все-таки сработала. Или у захватчиков сдали нервы.

Происходящее не лезло ни в какие ворота.

— Неужели все закончилось? — спросил Уилл Мэтьюс. — Как же так?

Внезапно раздавшийся звонок заставил нас вздрогнуть. Звонил телефон, который я по-прежнему держал в руке.

— Думаю, все только начинается, — сказал я.

— Майк! — сказал Джек. — Как оно там, кореш? Наши клиенты нормально добрались? Надеюсь, никого не затоптали в давке?

— Нет, Джек, — ответил я. — Все в норме. Спасибо, что поступил разумно.

— Я стараюсь, Майк. Прямо из всех сил. Но хочу сразу устранить возможные недоразумения… Теперь, когда мелкая рыбешка вернулась в воду, мне бы хотелось поговорить о китах, которые все еще сидят внутри.

Я выглянул из окна и изучил толпу потерпевших. Боже правый! Он не врал. Где бывший президент Хопкинс? Мэр Нью-Йорка? Юджина Хамфри? Видные общественные и государственные деятели действительно были в соборе. Сколько?!

— Чтобы облегчить вам расчеты: у нас осталось тридцать четыре заложника, — сказал Джек. Он как будто читал мои мысли. — Звезды, конечно, пара воротил, пара политиков. Дай мне номер факса, и я пришлю список. Вместе с нашими требованиями. А дальше все будет либо очень просто, либо наоборот — это зависит от вас, Майк.

Я понял, что сейчас он расскажет нам, зачем затеял захват собора. Потрясающее похищение! Самое удивительное в истории, остальным до него далеко.

— Все фишки у нас, Майк. Пока никто не пострадал. Но если вы примете это дело слишком близко к сердцу и попробуете пролезть сюда, чтобы убрать нас, мы устроим такую кровавую баню, какой эта страна еще не видела. Ведь все, что осталось у миллионов наших телепузиков, — это знаменитости. Единственный экспортный продукт. Кинозвезды и поп-звездочки, да? Дайте нам то, что мы потребуем, и эта отвратительная сцена останется в прошлом. Признайте. Вас обставили.

Невероятно, но я почувствовал облегчение. Любой преступник — чудовище, особенно тот, кто захватывает заложников. Но в конце концов мы имели дело не с террористами — безмозглыми машинами, готовыми убивать направо и налево. С людьми, которые хотят жить, можно торговаться.

— Нам хочется разрешить эту ситуацию не меньше, чем тебе, Джек.

— Приятно слышать, Майк. Прямо музыка для моих ушей. Потому что я предлагаю вам и этим толстосумам возможность выбраться из задницы старым добрым американским способом. Вы купите билет на выход.