Джеймс Паттерсон - Опасность на каждом шагу

Толпа полицейских и гражданских за баррикадами разразилась ликующими воплями.

— Живо к нему, — скомандовал Мэтьюс. — Уведите президента. Повторяю. Уведите его оттуда немедленно!

Не успел он закрыть рот, как шестеро полицейских подбежали к бывшему президенту, чуть не затоптав его, и увели за грузовики на Пятидесятой.

Я стоял, уставившись через окно на громаду собора. Суровые готические своды, бледные гранитные стены, темные витражи… А теперь вот Стивена Хопкинса отпустили.

Как мне справиться с этим делом? Я снова подумал о Мэйв и детях. Обычно я не ищу оправданий, но неужели мне не хватало неприятностей? На кой мне еще и этот стресс?

Рука Пола Мартелли легла мне на плечо.

— Ты отлично справляешься, Майк, — сказал он, как будто прочитав мои мысли. — Запомни: не мы заварили всю эту кашу. За нее должны отвечать подонки, засевшие в соборе.

— Слышали, как спецслужбы охотились на зайца? — внезапно подал из своего угла голос Нед Мэйсон.

Я глянул на него. Кажется, пришла пора анекдотов.

— Нет, — вежливо ответил я.

— Ну, сначала в лес пошли цэрэушники, — начал Мэйсон. — Возвращаются, говорят: «Агентура показала, что зайца в лесу нет, и леса по факту тоже нет». Потом послали Факультет безмозглых раздолбаев — через пять минут весь лес в огне, а они докладывают, что заяц, оказывается, был профессиональным пиротехником и они видели у него в лапах зажигалку «Зиппо». Знаешь, что случилось, когда в лес заслали нью-йоркских легавых?

— Нет, но ты, наверное, мне расскажешь, — ответил я, пытаясь выдавить из себя улыбку.

А Мэйсон все говорил. Надо сказать, он меня по-настоящему пугал.

— Два детектива заходят в лес, через пять минут возвращаются и волокут за собой медведя в наручниках и с огромным фингалом. А медведь орет: «Ладно, ладно! Заяц я! Заяц!»

Я закатил глаза. Мартелли в упор посмотрел на Мэйсона.

— Это не плохой анекдот, — сказал он. — Это чудовищный анекдот.

Юджина Хамфри сидела молча и неподвижно, глядя на мерцающие лампады перед алтарем. Весь последний час она пыталась осмыслить происходящее, почувствовать хоть сколько-нибудь стоящую надежду на будущее.

Ведущая лос-анджелесского ток-шоу знала: первое, что нужно сделать в любой стрессовой ситуации, — справиться с собственными эмоциями. Она сразу обратила внимание на вереницу лампад у южной стены капеллы. Крошечные белые огоньки за золотисто-красным стеклом ободряли и утешали ее.

«Я смогу через это пройти», — думала она. Вокруг церкви сейчас должно быть полно спасателей. И журналистов. Событие такого масштаба должно разрешиться по-хорошему, потому что иначе быть не может.

Юджина проглотила комок в горле и глубоко вздохнула.

Все разрешится.

Впервые войдя в собор, она подумала, что высокие каменные стены слишком холодны, слишком строги. Но через несколько мгновений, глядя на свечи и чувствуя глубокую тишину святого места, она поняла, что в нем есть духовная теплота — такая же, как в баптистской церкви в Западной Виргинии, куда мама водила ее по воскресеньям.

— Господи, — прошептала женщина рядом с ней. — Боже мой. Чем все это закончится?!

Женщину звали Лора Уинстон, она была основательницей одного из нью-йоркских модных изданий. Бедная Лора все еще дрожала. Ее хирургически подтянутое лицо побледнело, серо-голубые глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Юджина вспомнила, как однажды попыталась пригласить законодательницу мод на свое шоу. Она раздобыла личный номер Лоры и позвонила, чтобы обсудить идею передачи — советы самой модной женщины в мире о том, как одеться в рамках достатка среднего американца.

Она до сих пор помнила резкий, издевательский смех, раздавшийся на том конце провода. «Кто подсунул вам эту идею? — спросила тогда Уинстон. — Кальвин, не так ли? Так передайте Кальвину, что я рассмотрю Юджину, если он пойдет работать в „Гэи“!»

Но худшее было потом, когда три месяца спустя Уинстон и правда появилась в дневном ток-шоу в сюжете «От-кутюр для глубинки». Но это было шоу Опры, давней соперницы Юджины.

«А теперь бедняга совсем расклеилась», — подумала Юджина с состраданием.

Да, она здорово злилась на Лору, но это было тогда.

Юджина протянула руку.

Сейчас о прошлом стоит забыть.

Ее мягкая черная рука нашла бледную костлявую лапку модницы и сжала ее. Всклокоченная женщина подняла взгляд, и тогда Юджина обняла ее, глубоко и спокойно дыша.

— Ну-ну. Мы в церкви и в Его руках, — успокаивающе сказала Юджина. В ее голосе звучали вера и внутренняя сила. Она втайне гордилась собой.