Жорж Сименон: Бесхвостые поросята

- Как его имя?

- Люкас-Мортон... Но имей в виду, что то, что я тебе сказал...

- Если я принесу вам его Мане, сколько вы мне заплатите?

- Пожалуй, тысяч двадцать... Даже тридцать...

На следующий день в утренних газетах можно было прочесть о том, что в особняке М. Люкас-Мортона, в Версале, ночным сторожем был застрелен двадцатидвухлетний грабитель в момент, когда тот пытался проникнуть в галерею.

- Читал?

Он прочел заметку, не выказывая никакого волнения.

- Тебе это безразлично?

- А при чем тут я?

Она высказала ему все, что она о нем думала. И в тот же день навсегда покинула дом. И лишь месяц спустя, обегав все биржи труда и обив сотни порогов, поступила продавщицей к "Коро и Сестрам".

С тех пор отца она видела лишь однажды, в его лавке.

- Подпиши... - сказала она ему, протягивая документ.

- Что это?

- Согласие на мой брак.

- С кем?

- Неважно...

Он опустил голову и подписал. Вздохнув при этом:

- Как хочешь...

Он провожал ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду, но она так и не оглянулась и не видела его потрясенного лица.

И вот теперь она сидела перед ним, холодная, суровая. И допрашивала, как судья:

- Что ты ему сказал?

Из головы у нее не выходил парень, погибший тогда в Версале только потому, что ему позарез нужны были две тысячи франков на операцию друга. Куда теперь ее отец послал Марселя? Марселя, которому деньги нужны были потому, что он только что женился и не мог устоять перед соблазном свозить молодую жену на зимний курорт.

- Да я уж не помню... Видимо, чтоб он принес что-нибудь...

- А раньше он много раз бывал у тебя?

- Раз пять или шесть... - Как часто? - Года за три... Всякий раз приносил стоящие вещи... Толковый малый... Разбирается...

Не повторял ли Марсель не раз, вроде бы подшучивая над самим собой, как это бывало всякий раз, когда ему приходилось говорить о серьезных вещах:

- Как жаль, что я не встретил тебя тремя годами раньше... Она считала, что он шутит. Никогда не принимала подобные заявления всерьез, и теперь не могла себе этого простить.

- Я докажу тебе, что я не подонок, - говорил он в другой раз.

Она продолжила допрос отца:

- А в последние месяцы?

- Да я его уже год не видел, а тут вдруг заявился в магазин...

- Теперь я должна знать, что ты ему заказал. Понимаешь?

Обычный скупщик краденого берет все, что ему приносят, все, что имеет цену, что можно сбыть. Но М. Франсуа не был обычным скупщиком. Это был человек, одержимый страстью, пожиравшей его изнутри.

Тому, погибшему парню он намекнул на Мане. В сущности, можно сказать, это он послал его к банкиру, в Версаль.

- Отвечай...

- В данный момент меня особо интересует Ренуар... Не крупные вещи, нет, впрочем, они все в музеях, а маленькие: женские головки, натюрморты... Есть натюрморты, которые...

- Ты кого-нибудь называл?

- Не думаю...

- Вспомни...

- Нет... Впрочем, с Марселем это и не нужно... Он достаточно бывает в свете, чтобы знать, у кого находятся стоящие вещи...

- Мне надо позвонить...

Она вызвала свой домашний номер. Вздрогнула, услышав взволнованный голос Ивет, видимо, решившей, что это звонит Марсель.

- Ах, это ты?... Нет, ничего нового, подруга... Рада была бы тебя порадовать, но, увы... Кстати... Я тут успела прочесть одну книжку, а второй том никак не найду... "Пармская обитель"... Не знаешь, где он может быть?...

Это напомнило Жермене, что Марсель, несколько дней назад, читал, лежа рядом с ней в постели, как раз второй том "Пармской обители".

- Ты возвращаешься?

- Да, наверно... А книга должна быть в спальне... Посмотри на тумбочке, возле кровати...

- Ладно... Ну пока!...

Опуская трубку, Жермена вполголоса сама с собой разговаривала, не обращая внимания на отца, которому явно не терпелось поскорее вернуться в постель.

- В редакцию звонить нельзя, так как, если он не арестован, это может быть опасно... Интересно, написал ли он для газеты свою статью... Если да, то он должен был оставаться в Ваграме до конца турнира, то есть по меньшей мере до одиннадцати... После этого еще написать статью, отнести ее или отправить с кем-то... В таком случае...

Была половина шестого утра. Счетчик такси перед виллой продолжал неумолимо щелкать, как грызун-вредитель, но она об этом не думала.

- Ренуар...

- Он есть у многих!.. - вздохнул ее отец. - Шла бы ты лучше спать... Нет никаких оснований считать его арестованным... И потом для него не так уж страшно, у него ведь нет судимостей... Понимаешь? Это не то что рецидивисты... С хорошим адвокатом...