Жорж Сименон - Мегрэ напуган

Были ли они всегда у того? Может, просто ускользнули в свое время от внимания Мегрэ?

- Сигару?

Целая горка коробок громоздилась на камине.

- По-прежнему верен трубке.

- Ах, верно. Совсем позабыл. А я вот уже двенадцать лет, как бросил курить.

- Врач запретил?

- Нет. В один прекрасный день сам себе сказал, что пускать дым глупая затея и...

Вошла Роза с подносом, н котором стояли бутылка, покрыта легким слоем пыли винного погребка и всего одна пузатая хрустальная рюмка.

- Да ты и не пьешь более?

- Перестал тогда же. Лишь позволяю себе немного вина, разбавленного водой в обед. А ты ничуть не изменился.

- Ты так считаешь?

- Выглядишь отменно здоровым. Твой визит - истинное удовольствие для меня.

Почему же вид у него при этих словах был не совсем искренним?

- Ты так часто обещал навестить меня, отказываясь в последнюю минуту, что я, признаться, уж и не слишком-то и рассчитывал увидиться.

- Как видишь, всякое бывает!

- Как супруга?

- Отлично.

- Она не поехала с тобой на Конгресс?

- Не переносит их.

- А он прошел нормально?

- Пили много, говорили не переставая, то и дело что-нибудь ели.

- А меня, знаешь, все меньше и меньше тянет в дорогу.

Жюльен понизил голос, ибо на верхнем этаже послышались шаги.

- С маман стало нелегко. С другой стороны не могу же я оставить её одну.

- Она, как и прежде, крепка телом и духом?

- Без перемен. Чуточку село зрение. Расстраивается, что не в состоянии теперь вдеть нитку в игольное ушко, но упрямо не желает носить очки.

Чувствовалось, что Шабо в ходе их разговора думал о чем-то другом, посматривая на Мегрэ точно так же, как Верну де Курсон в поезде.

- Ты в курсе?

- Чего?

- Того, что здесь происходит.

- Я уже почти неделю не читал газет. Но только что ехал в купе с неким Верну де Курсоном, претендовавшим на то, чтобы считаться твоим другом.

- Юбер?

- Не знаю. Ему лет шестьдесят пять.

- Это он.

Из города сюда не доносилось ни звука. Лишь дождь колотил в стекла окон, да время от времени в камине потрескивали дрова. Отец Жюльена Шабо уже работал в Фонтенэ-ле-Конт следователем, а теперь его кабинет занимал сын.

- Тогда, тебе, должно быть, уже рассказали...

- Самую малость. В обеденном зале гостиницы на меня набросился со своим фотоаппаратом какой-то журналист.

- Рыжий?

- Да.

- Это Ломель. И что он тебе наговорил?

- Он убежден, что я прибыл сюда, дабы заниматься уж и не знаю каким делом. Не успел я его разубедить, как в свою очередь заявился комиссар полиции.

- В общем и целом к данному моменту всему городу известно, что ты здесь?

- Тебя это раздражает?

Шабо едва сумел скрыть охватившую его нерешительность.

- Нет... только...

- Чего?

- Да это я так. Все очень сложно. Тебе никогда не приходилось жить в небольшом городе типа Фонтенэ.

- Знаешь, а я ведь провел более года в Люсоне!

- Но там не возникало дел, подобных тому, что висит сейчас на мне.

- Почему же, я вот припоминаю некое убийство в Эгийоне...

- Ах, да. Совсем был.

Речь шла об одном расследовании, в ходе которого Мегрэ был вынужден арестовать в качестве убийцы бывшего магистрата*, которого все уважали как вполне достойного члена общества.

___

* Магистрат - должностное лицо, представитель судебной, административной и политической власти (Здесь и далее примечания переводчика).

- И все же там не было той остроты, как у нас. Завтра утром сам у этом убедишься. Сильно удивлюсь, если с первым же поездом сюда не нагрянут журналисты из Парижа.

- Убийство?

- Целых два.

- Шурин Верну де Курсона?

- Ну вот, а говорил не в курсе!

- Но это все, о чем мне сообщили.

- Да это его родственник, Робер де Курсон, чья кровь пролилась четыре дня назад. Уже одного этого происшествия хватило бы, чтобы наделать шуму. А позавчера ещё одна жертва - вдова Жибон.

- Кто это?

- Ничем не примечательная личность. Скорее наоборот. Старая женщина одиночка, проживавшая в самом конце улицы Лож.

- Какая связь между двумя преступлениями?

- Оба убийства совершены одинаковым образом, видимо, одним и тем же орудием.

- Револьвер?

- Нет. То, что мы называем в рапортах "тупым предметом". Куском свинцовой трубы или чем-то вроде разводного ключа.

- И все?

- Разве не достаточно?.. А теперь - молчок!

Бесшумно распахнулась дверь, и в комнату вошла, протягивая для приветствия руку, женщина маленького росточка, очень худая и одетая во все черное.

- А вот и вы, Жюль!

Сколько же лет прошло с тех пор, как никто уже его так не называл?