Жорж Сименон - Семь крестиков в записной книжке инспектора Лекера

- Приблизительно около двенадцати такой тип заходил к нам. Он выпил три рюмки кальвадоса и заказал белого вина для мальчишки. Но тот пить не захотел. В конце концов выпил и съел два крутых яйца...

По лицу Оливье Лекера можно было подумать, что он слышит голос сына.

- Вы не знаете, куда они пошли?

- В сторону Батиньоль... Мужчина был уже крепко под мухой.

Отцу тоже очень хотелось сесть к телефону и начать звонить, но свободных аппаратов больше не было, и он ходил от одного к другому, нахмурив брови.

- Алло! "Занзибар"? Не видели ли вы сегодня утром...

Едва один успевал произнести эти слова, как другой уже подхватывал их словно припев.

Улица Дамремон. На самом верху Монмартра. В половине второго они там были.

Человек разбил рюмку, движения его становились все более неуверенными. Мальчишка сделал вид, что идет в уборную, мужчина тотчас же последовал за ним. Тогда мальчишка раздумал, будто испугался чего-то.

- Странный тип. Он все время хихикал с видом человека, который хочет с кем-то сыграть шутку.

- Слышишь, Оливье? Биб полтора часа назад там был...

Андрэ Лекер теперь уже боялся высказать вслух свои мысли. Борьба подходила к концу. Раз уж Любэ начал пить, он не остановится. Что все это сулит мальчугану?

С одной стороны, может, оно и хорошо для Биба, если у него хватит терпения ждать и он не будет предпринимать никаких рискованных шагов.

Но если он ошибается, если он считает своего спутника более пьяным, чем есть на самом деле, если...

Взгляд Андрэ Лекера упал на брата, и на минуту он представил себе, во что бы тот превратился, если бы не астма, помешавшая ему спиться.

- Да... Как вы сказали?.. Бульвар Ней? Они были уже почти на окраине Парижа.

Стало быть, бывший полицейский вовсе не так пьян. Он шел намеченным путем, уводя понемногу ребенка за пределы города, к его окраинам.

Три полицейские машины уже выехали в тот квартал. Туда же были направлены и все имевшиеся в их распоряжении мотоциклисты. Даже сам Жанвье и тот отправился вслед за ними в маленькой машине комиссара. Больших трудов стоило удержать отца, который во что бы то ни стало хотел ехать вместе с ним.

- Ведь тебе уже говорили: здесь мы первыми узнаем все новости...

Ни у кого не было времени даже сварить кофе. Все были невероятно возбуждены.

Говорили раздраженно, резко.

- Алло! "Восточный бар"? Алло! Кто у телефона?

Это спрашивал Андрэ Лекер; вдруг он поднялся, продолжая держать трубку у уха и делая странные знаки, чуть не топая ногами.

- Как?.. Не кричите в трубку... Тогда и все остальные услышали звонкий, похожий на женский голос:

- Послушайте, я же говорю... Алло, послушайте, предупредите полицию, что...

Алло! Предупредите полицию, что я его поймал... убийцу... Алло! Как?.. Дядя Андрэ?.. - Голос сник, стал напряженным, испуганным. - Я же вам говорю...

Стрелять буду... Дядя Андрэ!

Лекер не помнил, кто взял у него трубку из рук. Он выскочил на лестницу. Чуть не выломал дверь в кабинет телеграфиста.

- Скорей!.. "Восточный бар" у ворот Клиньнякур... Всех имеющихся в распоряжении незанятых полицейских...

И, не дожидаясь, пока телеграфист начнет передавать распоряжение, он, перепрыгивая через четыре ступеньки, вбежал в дежурную комнату и, пораженный, застыв на пороге, уставился на своих товарищей, которые, неподвижные и какие-то размякшие, прислушивались к доносившемуся из трубки, которую держал Сайяр, по-деревенски грубому голосу:

- Все в порядке! Не портьте себе кровь... Я сто огрел бутылкой по голове. Свое он получил... Не знаю, что он хотел от мальчишки, но... Что?.. Вы хотите говорить с ним? Иди сюда, малый... Дай-ка мне свою штуковину... Я не очень люблю эти игрушки. Смотри пожалуйста, да ведь он не заряжен...

Другой голос:

- Это вы, дядя Андрэ?

Комиссар с трубкой в руке осмотрелся вокруг и протянул ее не Андрэ Лекеру, а Оливье.

- Дядя Андрэ?.. Я его поймал!.. Убийцу!.. Я его поймал...

- Алло! Биб...

- Кто это?

- Алло! Биб, это...

- Что ты там делаешь, папа?

- Ничего... Я ждал... Я...

- Ты знаешь, я очень доволен. Обожди... приехали полицейские. Хотят со мной говорить... Еще машина подъезжает...

Шум, голоса, звон стаканов. Оливье Лекер неуклюже держал трубку, поглядывая на карту, а видел, вероятно, не ее, а то, что происходило далеко отсюда, там, в северной части города, на большой дороге, где гулял ветер.

- Я еду с вами... Опять другой голос.

- Это вы, шеф? Говорит Жанвье...

По тому, как Оливье протянул трубку в пустоту, ничего не видя перед собой, можно было подумать, что это его огрели бутылкой по голове.